А.Д. Григорьев – основатель Томской диалектологической школы

Страница рукописи, сделанной в д. Преображенская Иткульской волости

Современные томские ученые – об А. Д. Григорьеве

Александр Дмитриевич Григорьев является основателем диалектологического направления, активно развивающегося в Томском государственном университете в настоящее время.

О. И. Блинова – один из самых активных ученых-идеологов, продолживших дело А.Д. Григорьева, пишет: «Год основания научной школы – 1917-й. Основоположник школы – первый декан историко-филологического факультета Томского государственного университета (ранее Императорского), заведующий кафедрой русского языка и словесности профессор А. Д. Григорьев. Он провел первые диалектологические экспедиции в села бывшей Томской губернии, заложил основы диалектологических штудий» [3, С. 125] .

Биографии и научной деятельности А.Д. Григорьева посвящена отдельная статья [Электронной энциклопедии Томского государственного университета], а также в алфавитном указателе «Русская эмиграция в Польше 1919-1945» (составители – А. Р. Мохоля, П. M. Лавринец)

Программа для собирания сведений, необходимых для составления диалектологической карты русского языка в Сибири

Научная, преподавательская и общественная деятельность А. Д. Григорьева как диалектолога

Диалектологическая деятельность А. Д. Григорьева отличается не только значимыми результатами в изучении фольклора и народной речи, но и активностью в продвижении диалектологии как научного направления, распространении его идей. Так, В 1903 г. А. Д. Григорьев выступает с инициативой о создании Московской диалектологической комиссии (создана в 1904 г.; с 1919 г. – Постоянная комиссия по диалектологии русского языка), поддержанной московскими лингвистами, в том числе – Д.Н. Ушаковым [4, С. 698] . В период работы в Томске А. Д. Григорьев становится организатором и первым председателем Общества этнографии, истории и археологии (1917 г.), одним из аспектов деятельности которого становится организация сибирских диалектологических экспедиций.

В изданиях Томского государственного университета было опубликовано несколько наиболее значимых диалектологических работ А. П. Григорьева: например, «Русские говоры западной половины Николаевского уезда Самарской губернии» [6] , «Программа для собирания сведений, необходимых для составления диалектологической карты русского языка в Сибири: Северно-великорусские и средневеликорусские говоры» [6] , «Устройство и заселение Московского тракта в Сибири с точки зрения изучения русских говоров» [8] .

В Томский университет А. Д. Григорьев прибыл уже сложившимся диалектологом, вооруженным значительным экспедиционным и исследовательским опытом. О своих исследовательских намерениях, связанных с Томским периодом работы, позже он напишет: «Оказавшись первым представителем кафедры русского языка и словесности в Томском университете, я поставил себе целью изучить мало известные еще в науке русские говоры Сибири, насколько позволят мои силы, небольшое количество свободного времени (при исполнении обязанностей по своей кафедре, деканству, проректуре и замещению родственных профессур) и создавшаяся обстановка (гражданская война и внутренние фронты)» [10, С. 26] .

Сибирские диалектологические изыскания определили содержание научной и преподавательской деятельности А. Д. Григорьева в Томском университете. Здесь в 1921-1922 году он читает специальный курс «Русские старожильческие говоры Сибири».

Экспедиционная деятельность А. Д. Григорьева как диалектолога

Несмотря на крайнюю занятость, А. Д. Григорьев организует целый ряд диалектологических экспедиций по Сибири и за ее пределами, и во многих принимает личное участие. Вот список обследованных территорий, куда в период его руководства кафедрой русского языка и русской литературы историко-филологического факультета Томского университета отправлялись экспедиции из Томска с его участием (перечень приводит сам ученый в работе «Русские старожильческие говоры Сибири»):

1. «летом 1918 года – «по Западной Сибири, направляясь через Самару, Балаково, Саратов и Воронеж в Ростов на Дону за семьей и возвращаясь из него через Саратов, Николаевск и Самару ару»;
2. «зимой 1918—19 гг. по Западной Сибири, направляясь за семьей через Омск, Тюмень и Екатеринбург в Пермь и Нытвинский завод и возвращаясь тем же путем обратно»;
3. «летом 1919 года по московскому тракту до Колывани и Новониколаевска на Оби (поездке в Каинск помешали беспокойства на барабинской части московского тракта)»;
4. «летом 1920 года по московскому и кузнецкому трактам в Кузнецк (конец поездки был испорчен не в меру ретивым председателем волостного исполкома в с. Прокопьевском)»;
5. «летом 1921 года по иркутскому тракту на р. Чулым и в г. Мариинск, причем мои два сотрудника по экспедиции студент Я. Старухин и студентка А. М. Щербакова произвели записи в восточной части Минусинского уезда Енисейской губернии»;
6. «летом 1922 года на пароходах по Томи и Оби в Новониколаевск при хлопотах о разрешении выехать из России в Польшу» [10, С. 28] .

Наряду с записями устной бытовой речи – в экспедиционных материалах А. Д. Григорьева – целый ряд фактов фиксация текстов сказок, песен и др. памятников народного творчества, записанных в Сибири.

Проблематика диалектологических исследований

Экспедиционная деятельность дает основания для решения целого ряда научно-теоретических проблем, волнующих диалектологов того времени.

Одной из них является проблема выявления критериев единства/разнообразия русских говоров, определения территориальных границ их функционирования. В рамках ее решения А. Д. Григорьев обсуждает содержание понятия «старожил» - как представитель коренного населения определенной территории. Номинация данного понятия легла в основу терминологических сочетаний «старожильческое население (Сибири)» и «старожильческий говор». По утверждению О. И. Блиновой, «старожильческим» следует считать такой говор Сибири, который характеризуется совокупностью фонетико-грамматических и лексико-фразеологических черт, выявленных на основе изучения речи потомков стародавнего населения Сибири (XVII-XVIII вв.) и имеющих общесибирское распространение [9, С. 8] .

А. Д. Григорьев обращает внимание на то, что характеристика жителя определенной территории как «старожила» в трудах исследователей имеет два значения: (1) «старожил» – тот, кто долго живет в какой-либо местности; (2) «старожил» – ее коренной житель. В связи с этим ученый пишет: «Все русское население Сибири – пришлое. Но различие во времени и в условиях водворения в Сибирь сказалось в особом отпечатке на старых и новых засельщиках Сибири, что заставляет делить русское население Сибири на две большие группы: на старожилов и новоселов. Это деление имеет значение и при изучении русских говоров Сибири» [10, С.3] . Таким образом, А. Д. Григорьев останавливается на первом значении указанной характеристики. Но в связи с этим возникает вопрос о том, какой период проживания человека на данной территории может быть достаточным для ее применения. А. Д. Григорьев соглашается с утверждением, что «старожилом» можно назвать того, кто утратил связь со «старой родиной», и добавляет: «При изучении русских говоров, по моему мнению, 25-летний срок мал и в виду медленности по местам (в обособленных переселенческих селениях) ассимиляционных языковых процессов, надежнее считать старожилами тех, которые отделены от переселения в Сибирь их семьи из Европейской России, по крайней мере, 50-летним промежутком времени» [10, С. 4] .

Давая общую характеристику языка сибирских старожилов в обосновании его специфики историческими особенностями переселенческих движений, А. Д. Григорьев отмечает: «Так как русское старожилое население Сибири составилось главным образом из великорусов, то вполне понятно, что русские старожилы Сибири говорят обыкновенно только по-великорусски» [10, С. 12] .

Какие аспекты диалектологических исследований находят свое развитие в работах А. Д. Григорьева?

Прежде всего, исследования А. Д. Григорьева внесли существенный вклад в развитие лингвистической географии – в частности, им описаны особенности территориального распространения языковых явлений Сибирского региона, в его работах последовательно решается проблема очерчивания границ распространения диалектных различий на этой территории. Отдельно рассматривается и воплощается в практику проблема переноса данных об особенностях сибирских диалектных образований на географическую карту. Разработка А. Д. Григорьевым и воплощение в исследовательскую практику «Программы для собирания сведений, необходимых для составления диалектологической карты русского языка в Сибири» [7] имеет особое значение для лингвогеографии. Эта программа была составлена на базе программы Московской Диалектологической Комиссии по северновеликорусским и средневеликорусским говорам и пополнена некоторыми вопросами о специальных особенностях русских говоров Сибири. Не оценивая степень достоверности и информативные возможности полученных данных, отметим, что Программа представляла собой опросник, позволяющий собирать сведения об особенностях сибирских говоров у их носителей. А. Д. Григорьев распространял эту программу среди студентов историко-филологического факультета Томского университета, приехавших из разных мест, а также рассылал.

Анализ процессов формирования территориальных диалектов Сибири в их обусловленности историческими условиями ее заселения способствует развитию исторической диалектологии. Работы А. Д. Григорьева – значимый источник для диахронных диалектологических исследований и в настоящее время.

Особую роль в реализации данного исследовательского аспекта играют не только собственные выводы ученого, полученные при анализе сибирского лингвистического материала, но и его аналитические обзоры работ других исследователей сибирского языкового пространства, в том числе – оценка «точечных» наблюдений лингвистов и историков, собранных А. Д. Григорьевым и проанализированных им. Например, им был представлен критический анализ наблюдений из работ А. И. Соболевского, свидетельствующих о том, что «русское население Сибири почти сплошь говорит по северно-великорусски, т. е. окает» [10, С. 26] . Исследования А. Д. Григорьева показали, что приблизительно половина населения Сибири «происходит из акающих губерний Европейской России и что она заняла главным образом южные части Сибири, сравнительно позже открывшиеся для русской колонизации» [10, С. 26] .

Значительный вклад вносят работы А. Д. Григорьева и в развитие описательной диалектологии.

Последовательная фиксация фонетических особенностей исследуемых говоров – одна из методологических доминант его экспедиционных программ. Фонетическая специфика говорения – наиболее достоверный базовый показатель для его лингвогеографического описания. В связи с этим, поставив лингвогеографическую задачу и обратившись для ее решения к материалам уже имеющихся на момент прибытия в Томск записям диалектологического материала, А. Д. Григорьев пишет: «…К сожалению, оказалось, что большая часть этого материала мало полезна для диалектологических целей, так как большая часть записывавших производила свою запись обычным литературным правописанием и сглаживала особенности местных говоров, на что иногда имеются прямые указания» [10, С. 28] .

Направленность на фиксацию фонетических особенностей исследуемых говоров отражается в большинстве вопросов описанной Программы [6] . Во вводной ее части, обращаясь к информантам, ученый пишет: «Старайтесь писать так, как произносят, не стесняясь общепринятым правописанием и обязательно отмечая ударение». Среди наиболее типичных вопросов: «Произносят ли у вас в слоге, непосредственно предшествующем ударяемому, о всегда как 'о, или не всегда /…/?», «Произносят ли: берегу, перенёс, или бирягу, пирянёс, или как-нибудь иначе?» и под.

Грамматические особенности сибирских говоров не находится в исследовательском фокусе А. Д. Григорьева. Но на них он также обращает внимание. Во-первых, направленность на фиксацию грамматических особенностей речи сибиряков отражается в некоторых вопросах его Программы: «Не говорят ли у вас косить трава, топить баня, вода принести, шуба надеть?», «Употребляется ли у вас деепричастие в значении сказуемого, т.е. говорят ли: он уехатчи, ему на пятый десяток пошотчи, много денег было оставши, корова была теливши, замуж вышетцы вместо: он уехал, ему пошло на 5-й десяток, … осталась, … телилась, … вышла?» и под. Во-вторых, в своих работах А. Д. Григорьев регулярно обращается к результатам выявления грамматических особенностей сибирских говоров другими исследователями – его ближайшими коллегами и соратниками. Например, он неоднократно говорит о работе Г. С. Виноградова и П. Я. Черных «Русские говоры центральной части Тулунского уезда, Иркутской губернии. Издание Иркутского научного музея» (Иркутск, 1924), базовый материал которой был передан ему в Томск Г. С. Виноградовым. В этой работе описываются не только фонетика, но и «формы слов и словосочетаний» (т.е. морфология и синтаксис) исследуемого говора. Кроме того, отдельную ее часть составляет «словарь».

Отдельно отметим, что в работах А. Д. Григорьева содержится богатейший материал для исследования специфики языковой картины мира носителей сибирских говоров того времени, не востребованный в этом аспекте в силу особенностей научного контекста. Ученый много пишет об особых чертах характера сибирских старожилов, например: «В грозной обстановке войны и гибели ожесточались сердца и выковывались железные характеры. Неустрашимость, решительность, находчивость и смелая предприимчивость становились отличительными свойствами передовых бойцов русской цивилизации в Сибири, создававших здесь первые ячейки будущей колонизационной сети» [10, С. 6] . Таким образом, работы А. Д. Григорьева еще ждут активизации интереса к ним современных диалектологов.

И.В. Тубалова

Литература

1. Блинова О. И. Лексикографические проекты томских диалектологов (2007–2017 гг.) // Вопросы лексикографии. 2017. № 12. С.125-133.
2. Григорьев Александр Дмитриевич // Электронная энциклопедия ТГУ / Под ред. С.А. Некрылова. 2017.
3. Русская эмиграция в Польше 1919–1945 – алфавитный указатель. Сост. А. Р. Мохоля, П. M. Лавринец // Russia.abroad. 1917–1945.
4. Добродомов И. Г. Дмитрий Николаевич Ушаков // Отечественные лингвисты XX века. М.: Издательски Дом ЯСК, 2017. С. 697-707.
5. История становления и развития исторического факультета // Электронная энциклопедия ТГУ / Под ред. С.А. Некрылова. 2018.
6. Григорьев А. Д. Русские говоры западной половины Николаевского уезда Самарской губернии // Известия Томского университета. 1919а. Кн. 70.
7. Программа для собирания сведений, необходимых для составления диалектологической карты русского языка в Сибири: Северно-великорусские и средневеликорусские говоры // Оттиск из «Известий Томского университета». Томск: Типография Всероссийской Академии и Генерального Штаба, 1919б. 17 с.
8. Григорьев А. Д. Устройство и заселение Московского тракта в Сибири с точки зрения изучения русских говоров // Известия Института исследования Сибири. 1921. № 6. С. 2-84.
9. Блинова О. И. О термине «старожильческий говор Сибири» // Вопросы языкознания и сибирской диалектологии. Томск, 1971. Вып. 2. С. 3-8.]
10. Григорьев А.Д. Русские старожильческие говоры Сибири. Вып. 1. К изучению русских старожильческих говоров Сибири. Отдельный оттиск из журнала «Slavia». Прага, 1928. 37 с.