«Варбек» Бакюлара д'Арно в книжном наследии Панкратия Сумарокова

«Англинская повесть» Бакюлара д’Арно «Варбек»

На титульном листе издания повести «Варбек», напечатанной в Тамбове, в вольной типографии А.М. Нилова, в 1793 г., сказано: «Варбек – англинская повесть, основанная на исторической истине, переведена с французского из сочинений г. Арнода в Сибири».

«Варбек» – наименее известная и изученная книга в творческом наследии П.П. Сумарокова, писателя, переводчика, редактора.

«Англинской повести» «Училище любви», являющейся переводом книги немецкого писателя И.Г.Б. Пфейля «Торжество добродетельной любви» («Triumph der tugendhafte Liebe»), как свидетельствует библиографический путеводитель (Ларкович Д.В. Литературная судьба Панкратия Платоновича Сумарокова: (Опыт семантического анализа). Сургут : СурГПУ, 2007. С. 133–147), повезло в этом смысле гораздо больше – прежде всего потому, что повести этой суждено было стать первой в Сибири печатной литературно-художественной книгой. «Варбек» же, «англинская повесть» французского писателя, переведенная П.П. Сумароковым в Сибири и напечатанная в Тамбове, до сих пор является книговедческой и филологической загадкой.

Закономерно, что о ней ничего не говорится в первом томе («Очерков истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока») в связи с судьбой П.П. Сумарокова и тобольской типографии Корнильевых, а в репертуаре вольной типографии А.М. Нилова она смотрится с точки зрения географии авторов и переводчиков достаточно чужеродно. Вместе с тем «Варбек» – очевидное свидетельство тобольско-тамбовских книгоиздательских связей, возникших благодаря переводческой и издательской деятельности П.П. Сумарокова.

История публикации

История «Варбека» помогает по-новому понять не только особенности начального этапа сибирского книгопечатания, но и личность, и творчество П.П. Сумарокова. Обусловлено это, прежде всего, кругом вопросов, которые актуализирует история «Варбека»: как книга из Сибири могла быть напечатана в Тамбове?; каково место Бакюлара д’Арно и П.П. Сумарокова в переводной литературе этого периода?; как связаны между собой два переводных романа: «Училище любви» и «Варбек»?

Публикация «Варбека» в Тамбове – событие, значимое для понимания особенностей сибирского книгопечатания, начало которого, как известно, связано с выходом в свет в 1789 г. в Тобольске, в типографии Корнильевых, «Иртыша, превращающегося в Ипокрену».

Значительно раньше попытку начать книгопечатание в Сибири предпринял митрополит сибирский и тобольский Филофей, когда в 1702 г. обратился к Петру I с челобитной по поводу «великого нестроения» в духовном просвещении Сибири. В челобитной он, в частности, просил «для детского учения завесть друкарню (типографию) в Тобольске, в Софийском дому, Великого Государя казною, а друковать (печатать) Буквари, Часословы малые и Псалтыри». В указе Петра митрополиту Филофею было сказано: «...а друкарне (типографии) в Тобольске, по именному Великого Государя Указу, не быть, и какие книги понадобятся, и ему велеть покупать на Москве» (Челобитная митрополита сибирского и тобольского Филофея Лещинского Петру Великому и ответ сего государя на нее // Сулоцкий А.И. Святитель Филофей, митрополит сибирский и тобольский, просветитель сибирских инородцев. Омск, 1882. С. 16).

Указ этот не только задержал почти на век развитие печатного дела в Сибири, но и обозначил колониальный, по сути, подход государя к книжному делу Сибири. В этом контексте история публикации «Варбека» в Тамбове в 1793 г. может быть интерпретирована как проявление качественно иного подхода к печатной книге Сибири, понимаемой как органическая часть общероссийского печатного дела, в котором возможно не только движение книг из европейской части России в Сибирь, но и из Сибири в европейскую часть России.

Тот факт, что для П.П. Сумарокова сибирская книга существует в едином российском издательском пространстве, позволяет понять возможность публикации «Варбека» в Тамбове, но не объясняет само это событие. Объяснить его можно, очевидно, ответив на два взаимосвязанных вопроса: «Почему “Варбек” не был напечатан в Тобольске?»; «Почему и как произведение Бакюлара д’Арно было напечатано в Тамбове?».

Ответ на оба эти вопроса предложил в «Повести о Панкратии Сумарокове» известный историк уральского и сибирского книжного дела В.А. Павлов, что представляется закономерным, ибо, с нашей точки зрения, история «Варбека» связана, прежде всего, с П.П. Сумароковым, сумевшим соединить в своей судьбе две вольные типографии – тобольскую и тамбовскую.

В.А. Павлов попытался ответить на вопрос, почему перевод «Варбека» появился не в Тобольске? В ситуации отсутствия документальных свидетельств его догадки, как он полагал, выглядят вполне убедительно. На вопрос этот у В.А. Павлова есть три ответа, каждый из которых следует начать со слова «возможно»: «между Сумароковым и Корнильевым “пробежала черная кошка”»; 2) «типография была настолько перегружена заказами наместнического правления, что Корнильев не чаял справиться с новым заказом»; 3) «тобольская управа благочиния не разрешила печатать “Варбека” по причине того, что “главное действующее лицо сочинения – самозванец, добивавшийся трона”, а в памяти тоболяков и, в частности, епископа Варлаама еще были свежи воспоминания об отечественном самозванце Емельяне Пугачеве, выступавшем под личиной императора Петра III» (Павлов В.А. Повесть о Панкратии Сумарокове // Урал. 2004. № 6).

Предположение В.А. Павлова о черной кошке, пробежавшей между П.П. Сумароковым и В.Я. Корнильевым, может быть оспорено тем фактом, что в 1793–1794 гг. в тобольской типографии печатался журнал П.П. Сумарокова «Библиотека ученая» (12 выпусков), который рассылался, как уже было сказано, едва ли не по всей России. Епископа Варлаама в 1793 г. трудно заподозрить в страхе перед Емельяном Пугачевым, казненным в 1775 г., тем более что в 1787 г. в Собрании сочинений А.П. Сумарокова, изданном Н.И. Новиковым, была напечатана его знаменитая трагедия «Димитрий Самозванец». Сам факт публикации трагедии, впервые поставленной на Императорской сцене в Санкт-Петербурге в 1771 г., делал тему самозванства официально включенной в культурный контекст времени.

Обложка первого номера тобольского журнала «Иртыш, превращающегося в Ипокрену» 1789 г.

В.А. Павлов предпринимает попытку вполне, с нашей точки зрения, убедительную: объяснить, как «Варбек» оказался в Тамбове. На основе изданного А.М. Ниловым в 1793 г. «Реестра российским книгам, продающимся в вольной тамбовской типографии» он делает вывод, что посредником между П.П. Сумароковым и А.М. Ниловым, скорее всего, был двоюродный дядя П.П. Сумарокова – Павел Иванович Сумароков, в 1791 г. опубликовавший в Тамбове в своем переводе книгу С.Ф. Жанлис «Аделия и Теодор, или Письма о воспитании, содержащие в себе правила, касающиеся до трех различных способов воспитания, как то принцов и обоего пола юношества». В.А. Павлов не без основания утверждает: «Павел Иванович близко к сердцу принимал нужды несчастного родственника. Вероятно, он-то и посоветовал отправить рукопись “Варбека” в Тамбов… Следуя за дядей, Панкратий Платонович, вероятно, продал Нилову рукопись перевода, а вместе с нею и право издания повести» (Павлов В.А. Повесть о Панкратии Сумарокове // Урал. 2004. № 6.). Следует отметить также, что в 1801 г., после воцарения императора Александра I, П.И. Сумароков, будучи в должности сенатора, помогает ссыльному поэту вернуться из Сибири (Ларкович Д.В. Литературная судьба Панкратия Платоновича Сумарокова: (Опыт семантического анализа). Сургут : СурГПУ, 2007. С. 54).

Анализ репертуара тамбовской типографии позволяет сделать еще одно, менее убедительное, предположение о посреднике между П.П. Сумароковым и А.М. Ниловым. «Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века. 1725–1800» свидетельствует о том, что с 1792 по 1795 г. в тамбовской типографии было издано 4 книги, переведенных «в селе Богородицком, новое Мансурово тож» вахмистром лейб-гвардии конного полка Павлом Никифоровым (1792, 1793), девицею Надеждою Никифоровой (1794) и «от армии капитаном» Стефаном Никифоровым (1795). В связи с тем, что П.П. Сумароков был отправлен в Сибирь в 1787 г. как корнет лейб-гвардии конного полка, можно предположить, что он был знаком с вахмистром, который (семья которого) и стал посредником между ним и А.М. Ниловым. К сожалению, документальное подтверждение этой гипотезы в настоящее время отсутствует.

Деятельность вольных типографий в Тобольске и Тамбове

В судьбе и репертуаре вольных типографий в Тамбове (1788–1796) и Тобольске (1789–1805) много общего. Прежде всего, история их почти целиком укладывается в период между двумя указами Екатерины II: об открытии вольных типографий в 1783 г. и их закрытии в 1796 г. Деятельность типографий связана с открытием и в Тамбове и в Т обольске Главных народных училищ, т.е. с политикой Екатерины II, направленной на распространение в России просвещения. Закономерно, что в тамбовской вольной типографии в 1788 г. издается объемом 16 страниц «Речь, говоренная в 22 день сентября 1786 г. при открытии в Тамбове главного народного училища, Козловской округи села Никольского что на Сурене, однодворцем Петром Михайловым сыном Захарьиным и в том же году переведена в Санкт-Петербурге на разные иностранные языки». В 1788 г. в Тамбове была, кроме того, издана книга объемом 10 страниц под названием «Торжество восшествия на престол ее императорского величества Екатерины Второй, отправленное в Тамбове 1786 года июня 28 дня» (Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века. 1725–1800. М. : ГБЛ, 1962. Т. I. С. 282).

В Предисловии к первому (сентябрьскому) номеру «Иртыша, превращающегося в Ипокрену» за 1789 г. говорится, в частности: «Тобольское главное народное училище предприняло издавать ежемесячник, наполняя оный всякого рода как сочинениями, так и переводами в стихах и прозе». Открывает номер «Речь, говоренная при открытии тобольского главного народного училища учителем высших классов Иваном Лафиновым 1789 года марта 11 дня», в которой о Екатерине Великой сказано: «Всепресветлейшая монархиня, чадолюбивая матерь наша, с тем учреждает училище, дабы всякий юноша мог быть истинный и полезный сын отечества». Училище же названо местом, которое «может питать души достойными человека плодами просвещения» (Иртыш, превращающийся в Ипокрену. Тобольск : Тип. В. Корнильева, 1789. Сент. C.1).

Есть еще одна особенность, сближающая деятельность вольных типографий в Тобольске и Тамбове: она была бы невозможна без участия в ней поэтов – Г.Р. Державина в Тамбове, П.П. Сумарокова в Тобольске. Обе типографии появляются в результате самого тесного союза просвещения и поэзии. Возникновение вольной типографии в Тамбове связано, как известно, с деятельностью Г.Р. Державина на посту тамбовского губернатора (1786–1788). Открыта она была при посредничестве Н.И. Новикова, а после отъезда Г.Р. Державина из Тамбова типографию возглавил А.М. Нилов, который был хорошо знаком с поэтом-губернатором, получившим, кстати, в 1792 г. в дар от А.В. Алябьева, правителя Тобольского наместничества, восемь экземпляров «Иртыша, превращающегося в Ипокрену» за 1791 г. (Дмитриев-Мамонов А.И. Начало печати в Сибири // Русская книжная традиция в Сибири: «тобольские инкунабулы». Екатеринбург, 2014. С. 40, 43). Если история типографии Корнильевых начинается с издания журнала «Иртыш, превращающийся в Ипокрену», то деятельность типографии А.М. Нилова – с издания 1 января 1788 г. газеты «Тамбовские известия». Журналов не издавали в Тамбове, газет – в Тобольске, но работа каждой из типографий начинается с печатания периодического издания.

Первая страница тридцать четвертого номера газеты «Тамбовские известия» 1788 г.

Репертуар типографий также можно назвать предельно близким и в целом характерным для издательского дела в России конца XVIII в. (Очерки истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск: ГПНТБ СО РАН, 2000. Т. 1. С. 33), с очевидной тем не менее спецификой репертуара в каждой из них. Прежде всего, в обеих типографиях доминируют книги, говоря современным языком, гуманитарной направленности, отличающиеся тематическим разнообразием. Так, в ряду тобольских книг (11 наименований) есть книги художественные, исторические, юридические, богословские, медицинские, ветеринарные и др. (Коновалова Е.Н. Книга тобольской губернии. 1790–1917: Сводный каталог местных изданий. Новосибирск : ГПНТБ СО РАН, 2006. С. 239–240). Из них 4 (36%) переводные. Доминируют же в Тобольске книги, которые сегодня называются документальными (non fiction). По нашим подсчетам, из 19 наименований тамбовских книг 14 (74%) являются переводными, среди них литературно-художественные, философские, исторические, педагогические и др. (Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века. 1725–1800. М. : Книга, 1967. Т. 5. С. 290).

Книжный репертуар тамбовской типографии, таким образом, отличается большим количеством переводных изданий и бо́льшим книжным разнообразием. В 1788 г. здесь, например, опубликовано либретто оперы Е.И. Фомина «Ямщики на подставе. Игрище невзначай» (Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века. 1725–1800. М. : ГБЛ, 1964. Т. 2. С. 186).

Отличие и разнообразие репертуара тобольской и тамбовской типографий не отменяет общих типологических закономерностей, в частности, роли переводных книг в их репертуаре. С этой точки зрения «Варбек» Б. д’Арно в переводе П.П. Сумарокова органично вписывается в структуру репертуара и в Тамбове, и в Тобольске.

«Варбек» в истории русской переводной художественной литературы

В историю русской переводной художественной литературы XVIII в. Франсуа Тома Мари де Бакюлар д’Арно (1718–1805) вошел как писатель, приобретший в России особую популярность в контексте концепции так называемого назидательного чтения, т.е. сочетания в романе приятного с полезным (История русской переводной художественной литературы. Древняя Русь. XVIII век : в 2 т. СПб. : Дмитрий Буланин, 1995. Т. 1. С. 145–146). С нашей точки зрения, именно в русле этой концепции – для пользы и удовольствия всякого звания читателей – издавал журнал «Библиотека ученая», а также свои книги П.П. Сумароков.

По данным «Сводного каталога русской книги гражданской печати XVIII века. 1725–1800», в России в XVIII в. было издано 30 книг Арно, включая два объемных тома в Университетской типографии у Н.И. Новикова под названием «Успокоение чувствительного человека, или Собрание сочинений г. Арнода, прославившегося писанием трогающих и удовольствие приносящих повестей в англинском вкусе. С присовокуплением гравированных изображений к каждой повести» (1789) (Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века. 1725–1800. М. : ГБЛ, 1962. Т. I. С. 56–59). Нельзя не отметить и тот факт, что первый перевод Арно в России в 1769 г. был сделан Д.И. Фонвизиным.

Востребованность Арно у издателей и читателей объясняется, очевидно, тем, что он «написал множество небольших по объему романов и повестей с мелодраматическими сюжетами, нагромождая в них мрачные эпизоды с роковыми тайнами, переодеваниями, похищениями, кораблекрушениями, заговорами, поединками. Герои его постоянно льют слезы радости и печали, падают в обмороки и т.п. В известной степени Арно ориентировался на английский приключенческий роман… В то же время его произведениям присущи некоторые руссоистские мотивы – мечты о слиянии с природой, уединении» (История русской переводной художественной литературы. Древняя Русь. XVIII век : в 2 т. СПб. : Дмитрий Буланин, 1995. Т. 1. С. 177).

Портрет Франсуа Тома Мари де Бакюлара д’Арно

Выбор П.П. Сумароковым «Варбека» Арно для перевода может объясняться не только популярностью французского писателя в России, т.е. причинами внешними, но и причинами внутренними, связанными с опытом П.П. Сумарокова, переводчика «Училища любви», издававшего книги «в пользу и удовольствие всякого звания читателей».

Нравоучительная повесть И.Г.Б. Пфейля «Торжество добродетельной любви», попавшая в Тобольск благодаря французскому переводу-посреднику «Школа любовников» (L’ecole des amants) (Рак В.Д. К 200-летию редкого сибирского издания из фондов Библиотеки Академии наук («Училище любви». Тобольск, 1791) // Русская книжная традиция в Сибири: «тобольские инкунабулы». Екатеринбург, 2014. С. 107–120), названа П.П. Сумароковым «Училище любви» не случайно. Сам автор-переводчик объясняет это властью «чувствований» над поступками, жизнью и судьбой человека. «Назвав повесть сию Училище любви, я не предпринимаю [попытку] оправдать сей, может быть, слишком неосторожный поступок Фаннин… чувствование оправдывает поступки наши в самое то время, когда оно нас заблуждает», – читаем в повести (Училище любви. Англинская повесть. Тобольск : Тип. В. Корнильева, 1791. С. 67).

Теме чувствований и страстей подчинены и главные вопросы произведения: «Что есть сердце человеческое?» и «Каким именем назвать мечту человеческого блаженства?» (Училище любви. Англинская повесть. Тобольск : Тип. В. Корнильева, 1791. С. 29). На эти вопросы в повести даются внятные ответы: сердце человеческое существует в любви, которая достигается долгим подвигом, восхождением человека к высшей добродетели, к любви небесной.

Помимо темы чувствований и страстей в «Училище любви» есть и другие топосы (общие места) сентименталистской прозы: руссоистское – в основе противопоставление города и природы, сельской жизни; мотивы дружбы, самопожертвования, слез, страданий, пути, исканий и т.п. Все они характерны и для «Варбека», отличие которого от «Училища любви» обусловлено, помимо его трагической тональности, прежде всего тем, что повесть эта, как сказано в заглавии, основана на исторической истине. В «Варбеке» вследствие этого два основных сюжета – исторический, служащий, прежде всего, приключенческим фоном действия, и любовный, главный, с нашей точки зрения.

История жизни Перкина Варбека (Уорбека), самозванца и лженаследника короля Эдуарда IV, богата приключениями. Не случайно она привлечет внимание английской писательницы Мэри Шелли, создавшей в 1830 г. роман «Судьба Перкина Уорбека» («The Fortunes of Perkin Warbeck»). Историческая правда («дух заговоров и враждования» (Варбек: Англинская повесть. Тамбов : Тип. А. Нилова, 1793. С. 7) в повести Арно, однако, отступает перед правдой художественной, точнее, подчиняется ей. Так, в финале повести «злощастная» Екатерина Гордон, графиня Гунтлей, умирает почти сразу же после смерти Варбека, подтверждая мысль автора о том, что любовь сильна, как смерть. Однако реальная Кэтрин Гордон прожила после смерти Перкина Уорбека почти сорок лет и при этом три раза выходила замуж.

Правда истории отступает в повести также перед всесильной логикой чуда и правдой народного мифологического сознания, включающего историю Варбека и графини Гунтлей в контекст истории любви и бедствий Абеляра и Элоизы. Так, в завершающей повесть сцене смерти сына Варбека и графини Гунтлей сказано: «Осталось на сей случай народное предание, что будто возобновилось тогда чудо, случившееся при погребении Элойзы возле Абеларда, графиня, говорят, приняла в объятия сына своего» (Варбек: Англинская повесть. Тамбов : Тип. А. Нилова, 1793. С. 298).

Варбек появляется в повести с характеристикой «честолюбив и влюблен» (Варбек: Англинская повесть. Тамбов : Тип. А. Нилова, 1793. С. 12). «Он стал новое некоего рода бытие, сотворенное честолюбием и любовью», – говорится о герое в начале сюжета (Варбек: Англинская повесть. Тамбов : Тип. А. Нилова, 1793. С. 14), динамика которого определяется борьбой двух этих страстей в его душе. Завершение истории Варбека связано с победой любви над честолюбием и тщеславием: «Одна любовь виною всех преступлений моих и несчастий», – осознает Варбек, заявляя: «Я простой смертный, коего парящая душа, чувствительность, пожирающая любовь возносила превыше прочих человеков» (Варбек: Англинская повесть. Тамбов : Тип. А. Нилова, 1793. С. 230, 231).

Графиня Гунтлей предстает в повести типичной героиней сентиментальной повести, овеянной духом Ж.-Ж. Руссо: «Она почти всегда в деревне, в глубоком уединении… природа прекраснее ее ничего не сотворила» (Варбек: Англинская повесть. Тамбов : Тип. А. Нилова, 1793. С. 77). В Варбеке она видит прежде всего «чувствительную душу» (Варбек: Англинская повесть. Тамбов : Тип. А. Нилова, 1793. С. 79). К «чувствительным душам» (Варбек: Англинская повесть. Тамбов : Тип. А. Нилова, 1793. С. 61) обращена и вся история любви Варбека и графини Гунтлей.

Жанровые предпочтения русского читателя XVIII в.

В статье «О книжной торговле и любви к чтению в России», напечатанной в «Вестнике Европы» в 1802 г., Н.М. Карамзин, предложивший вернувшемуся из Сибири П.П. Сумарокову в конце 1803 г. сменить его на посту редактора журнала, задается вопросом: «Какого рода книги у нас более всего расходятся?» – и приходит к выводу: более всего в России на рубеже XVIII–XIX вв. читаются романы, которые с жанровой точки зрения в переводной русской литературе XVIII в. «было трудно, а порой и невозможно разграничить» с повестью (История русской переводной художественной литературы. Древняя Русь. XVIII век : в 2 т. СПб. : Дмитрий Буланин, 1995. Т. 1. С. 229).

С точки зрения Н.М. Карамзина, с которым трудно не согласиться, «романы способствуют просвещению», ибо «всякое приятное чтение имеет влияние на разум, без которого ни сердце не чувствует, ни воображение не представляет» (Карамзин Н.М. О книжной торговле и любви к чтению в России // Вестник Европы. 1802. № 9. С. 62). Анализ того, что читают его современники, Н.М. Карамзин заканчивает весьма современно звучащими словами: «Не знаю, как другие, а я радуюсь, лишь бы только читали» (Карамзин Н.М. О книжной торговле и любви к чтению в России // Вестник Европы. 1802. № 9. С. 61).

Известно, что за последние сорок лет XVIII в. в России было выпущено 800 названий романов, что во многом связано с модой на образованность в среде русского дворянства (История книги / под. ред. А.А. Говорова, Т.Г. Куприяновой. М. : Светотон, 2001. С. 178). Два из них – «Училище любви» и «Варбек» – скромный и вполне убедительный вклад П.П. Сумарокова в дело отечественного просвещения и воспитания чувств.

Изучение судьбы и места «Варбека» Бакюлара д’Арно в книжном наследии П.П. Сумарокова по-новому, через систему тобольско-тамбовских книгоиздательских связей, представляет особенности печатного дела в России конца XVIII в., а также масштаб личности писателя, переводчика, редактора П.П. Сумарокова, издававшего книги и журналы «в пользу и удовольствие всякого звания читателей».

Н.П. Дворцова

Литература

1. Ларкович Д.В. Литературная судьба Панкратия Платоновича Сумарокова: (Опыт семантического анализа). Сургут : СурГПУ, 2007. 168 с.
2. Очерки истории книжной культуры Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск: ГПНТБ СО РАН, 2000. Т. 1. 316 с.
3. Челобитная митрополита сибирского и тобольского Филофея Лещинского Петру Великому и ответ сего государя на нее // Сулоцкий А.И. Святитель Филофей, митрополит сибирский и тобольский, просветитель сибирских инородцев. Омск, 1882. 40 с.
4. Дмитриев-Мамонов А.И. Начало печати в Сибири // Русская книжная традиция в Сибири: «тобольские инкунабулы». Екатеринбург, 2014. С. 23–106.
5. Павлов В.А. Повесть о Панкратии Сумарокове // Урал. 2004. № 6.
6. Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века. 1725–1800. М. : ГБЛ, 1962. Т. I. 436 с.
7. Иртыш, превращающийся в Ипокрену. Тобольск : Тип. В. Корнильева, 1789. Сент. 61 с.
8. Иртыш, превращающийся в Ипокрену. Тобольск : Тип. В. Корнильева, 1790. Янв. 63 с.
9. Коновалова Е.Н. Книга тобольской губернии. 1790–1917: Сводный каталог местных изданий. Новосибирск : ГПНТБ СО РАН, 2006. 528 с.
10. Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века. 1725–1800. М. : Книга, 1967. Т. 5. 300 с.
11. Сводный каталог русской книги гражданской печати XVIII века. 1725–1800. М. : ГБЛ, 1964. Т. 2. 516 с.
12. История русской переводной художественной литературы. Древняя Русь. XVIII век : в 2 т. СПб. : Дмитрий Буланин, 1995. Т. 1. 316 с.
13. Рак В.Д. К 200-летию редкого сибирского издания из фондов Библиотеки Академии наук («Училище любви». Тобольск, 1791) // Русская книжная традиция в Сибири: «тобольские инкунабулы». Екатеринбург, 2014. С. 107–120.
14. Училище любви. Англинская повесть. Тобольск : Тип. В. Корнильева, 1791. 142 с.
15. Варбек: Англинская повесть. Тамбов : Тип. А. Нилова, 1793. 306 с.
16. Карамзин Н.М. О книжной торговле и любви к чтению в России // Вестник Европы. 1802. № 9. С. 57–64.
17. История книги / под. ред. А.А. Говорова, Т.Г. Куприяновой. М. : Светотон, 2001. 400 с.