Книги о Ермаке в библиотеке Г.К. Тюменцева как отражение культурной самоидентификации сибирского читателя

Гавриил Константинович Тюменцев (1842-1931)

История становления личной библиотеки Г.К. Тюменцева

Завоеватель Сибири, историческая личность и герой народного эпоса Ермак Тимофеевич – ключевая фигура сибирского фронтира [1] и особого «мифа» о Сибири в русской культуре. После выхода в свет «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина личность Ермака начинает активно осмысливаться в текстах самого разного рода – от «Дум» К.Ф. Рылеева до массовой беллетристики конца XIX в., от исследований академика И.П. Шульгина до популярной биографии народника Н.А. Полушина. Цель настоящей работы – выяснить, что из этих источников оказалось актуальным для сибирского читателя-интеллигента на рубеже XIX–XX вв., какое представление о Ермаке формировалось в культурном ландшафте покоренного им когда-то пространства. Репрезентативным материалом для этого является библиотека известного томского педагога и краеведа Г.К. Тюменцева.

Гавриил Константинович Тюменцев (1842–1931) был связан с Сибирью на протяжении всей своей жизни. Через три года после его рождения семья переезжает из Семипалатинска в Омск. Далее Тюменцев после обучения в Тобольской гимназии в числе лучших выпускников получает право поступления в Казанский университет – с условием, что после его окончания прослужит десять лет учителем в одной из сибирских гимназий. Тюменцев крайне ответственно относится к возложенной на него задаче: в автобиографии он отмечает, что в последний год обучения в Казани «ознакомился с литературой о Сибири, пользуясь материалами из универ[ситетской] библиот[еки], так как… уже тогда думал в Сибири заняться собиранием… работ по изучению края» [2].

В 1866 г. Тюменцев начал свою педагогическую карьеру в Сибири: служит в Омске, затем в Красноярске, наконец с 1870 г. – в Томске, где работал учителем и, кроме того, получил задание «привести в порядок фундаментальную библиотеку мужской гим[назии], чем... и занимался в течение 3 лет» [2]. В 1877 г. Тюменцев был назначен директором только что открывшегося Алексеевского реального училища, на базе которого также начал с нуля создавать библиотеку – к концу его службы она насчитывала уже около 10 тысяч томов. Параллельно Тюменцев продолжал собирать «печатны[е] материал[ы] по исследованию Сибири» [2].

Г.К.Тюменцев (1842–1931)

Этот кропотливый труд по формированию личной библиотеки и стал в итоге главным наследием сибирского педагога. После революции Тюменцев передал все принадлежащие ему книги библиотеке Томского университета «для общего пользования» [2]. Наиболее ценной частью коллекции стали 335 томов конволютов, которые собирал сам владелец, под общим заглавием «Сборники статей о Сибири и о прилежащих к ней странах». В их состав входят книги, статьи из периодических изданий, а также самые разнородные материалы, объединенные сибирской тематикой (в общей сумме около 4 тысяч единиц). Как отмечает Г.И. Колосова, это «практически все, что печаталось как в России о Сибири, так и в самой Сибири» [3. C. 118]. Все конволюты имеют твердый переплет, большая их часть открывается титульным листом, специально заказанным Тюменцевым в типографии.

Первый выпуск Томской Романовской женской гимназии 1916-го г. В центре Г.К. Тюменцев. ТОКМ ФФ 14425

В 1925 г., когда «тюменцевские сборники» поступили в университетскую библиотеку, ее директор А.И. Малютин назвал их «энциклопедией сибиреведения» (цит. по [3. C. 116]), а сегодня исследователи единогласно признают собрание этих материалов уникальным книжным памятником, отражающим «духовные запросы сибирского интеллигента второй половины XIX – начала XX в.» [4. C. 179]. Именно в этом смысле – как коллекция, собранная «характерным представителем» «томской интеллигенции» [5. C. 87], для столь же образованной, культурной и широко мыслящей аудитории, – «Сборники статей о Сибири» оказываются чрезвычайно репрезентативным материалом для исследования культурной идентичности сибирского читателя на рубеже XIX–XX вв.

Сюжет о Ермаке в книжном наследии Г.К. Тюменцева

Корпус изданий, посвященных «удалому Ермаку Тимофеевичу», «покорителю Сибири» (заглавия, как будет показано далее, практически дублируют друг друга), дает представление о социокультурном мифе, с которым неразрывно связываются исторические истоки особого «трансграничного» положения сибирского региона. Для сибирского читателя этот сюжет был чрезвычайно актуален. Как показывает уже беглый анализ материалов «тюменцевских сборников», Ермак был для сибиряков своеобразной «точкой отсчета», локальным маркером «сотворения мира», то есть культурной, цивилизованной Сибири. Выражение «начиная с подвигов Ермака» сопровождает не только исторические изыскания, но и естественно-научные труды сибирских ученых XIX в. (см., напр.: [6. C. 3]). В исторических же статьях авторы открыто говорят о глобальной роли казачьего атамана, который вывел Сибирь «из мрака неизвестности, покрывавшего ее с доисторических времен», и тем самым ввел в «общую семью культурных народов», дав возможность «жить общечеловеческой жизнью, общечеловеческими интересами» [7. C. 1]. Собранные Тюменцевым книги и статьи о Ермаке выпущены в период с 1832 по 1897 г., в основном, столичными издательствами. Как и большинство материалов в составе тюменцевских конволютов, эти книги не объединены тематически и обнаруживаются в самых разных томах «Сборников статей о Сибири». Издания включают произведения различных жанров, в числе которых как художественные (историческая повесть, исторический роман, трагедия), так и нехудожественные (исторический очерк, научная статья, материалы юбилейных чтений).

Особняком стоят две беллетризованные биографии Ермака. Отметим, что важной составляющей многих произведений является фольклор: былины и песни о покорителе Сибири почти в полном объеме включаются и в научные статьи, и в биографии атамана. Читательская аудитория изданий неоднородна, хотя большинство книг направлено на массового образованного читателя второй половины XIX в.: почти все они написаны популярным языком, многие изобилуют эмоциональными и оценочными выражениями.

Трагедия А.С. Хомякова «Ермак» как первая интерпретация образа Ермака

Хронологически наиболее ранним в коллекции Тюменцева является издание трагедии А.С. Хомякова «Ермак» (1826). Книга выпущена в 1832 г. в Москве в типографии Семена Селивановского и входит в 86-й том «Сборников статей о Сибири» [8]. «Ермак, трагедия в пяти действиях, в стихах» – одно из наиболее известных художественных произведений о Ермаке и одновременно одно из наименее удачных. Романтический образ Ермака у Хомякова максимально далек от исторической правды: это не деятельный и харизматичный атаман, а постоянно рефлексирующий, чувствительный герой, которого мучает его прошлая преступная жизнь, проклятие отца, воспоминание об оставленной невесте и роковые предсказания Шамана. Недостатки драмы Хомякова были очевидны уже его современникам. Критик К.А. Полевой в рецензии именно на это первое отдельное издание «Ермака» недоумевал, зачем автор заменил «интерес исторический собственным вымыслом» [9. C. 239] и не представил казачьего атамана «так, как живет он в преданиях»: «богом победы, грозным завоевателем, умным, находчивым во всех положениях» [9. C. 239–240].

Трагедия А.С. Хомякова «Ермак» (1832)

Своеобразно представлен в романтической трагедии Хомякова и сибирский топос. Как замечает А.Н. Вахрушева «Сибирь в тексте является пространством смерти»: неслучайно в речи казаков, она «имеет характеристики, связанные с гибелью жизненного начала: “молчание”, “горесть”, “ожидание смерти”, “чужая земля”, “беспредельная пустыня”» [10. C. 48]. Впрочем, финальные слова главного героя – «Сибири боле нет: отныне здесь Россия» [8. C. 167] – содержат намек на грядущее преображение «страны безлюдной и пустой».

«Истории государства Российского» Н.М. Карамзина

Издание трагедии не содержит никаких помет и достаточно хорошо сохранилось. Трудно предположить, как оказалась эта книга в коллекции Тюменцева, будучи выпущенной задолго до его рождения, однако включение драматического опыта Хомякова в состав конволютов свидетельствует о том, что коллекционер считал его важным для интерпретации образа Ермака или для представления о том, как менялся этот образ с течением времени. 1820–1830-е гг., действительно, стали периодом всплеска интереса литераторов к личности знаменитого атамана и появления целого ряда произведений о нем. Это было связано и с выходом в 1821 г. IX тома «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина, содержащего историю покорения Сибири, и с популярностью романов В. Скотта. Есть обоснованные предположения о том, что в одно время с А.С. Хомяковым «написать поэму об Ермаке или сделать его героем новой исторической драмы» [11. C. 392] собирался и А.С. Пушкин, но замысел так и не был реализован. А к середине 1830-х гг. появляется и первый исторический роман о Ермаке, издание которого также находится в библиотеке Г.К. Тюменцева.

«Ермак, или Покорение Сибири. Исторический роман XVI столетия» П.П. Свиньина

Автор произведения «Ермак, или Покорение Сибири. Исторический роман XVI столетия» (1834) – П.П. Свиньин, писатель, журналист, первый издатель «Отечественных записок», историк-любитель, коллекционер, кроме того, он добился определенных успехов на дипломатической службе. Писать романы Свиньин начал из коммерческих соображений, а к историческому материалу обратился после громкого успеха романа М.Н. Загоскина «Юрий Милославский, или Русские в 1612 году», вышедшего в 1829 г. Хотя «Ермак» и считается лучшим произведением Свиньина, современники оценили его невысоко, называя «неудачным подражанием Загоскину» (цит. по [12]) и обвиняя в искажении исторических характеров.

«Ермак, или Покорение Сибири. Исторический роман XVI столетия» П.П. Свиньина

Роман «Ермак, или Покорение Сибири» представлен в библиотеке Тюменцева двумя отдельными изданиями [13]. В «Сборники статей о Сибири» он не был включен, возможно, из-за объема: роман был выпущен в петербургской типографии Х. Гинце в 1834 г. четырьмя отдельными частями, каждая из которых содержит от 170 до 230 страниц. Еще более вероятной причиной является то, что роман уже попал к Тюменцеву в виде сборников: первые и последние две части были попарно переплетены прежним владельцем. На то, что это было сделано вскоре после выхода изданий, указывают использованные материалы – в том числе яркие форзацы из популярной в первой половине XIX в. мраморной бумаги со стандартным сочетанием красного, желтого и изумрудного цветов.

В отличие от издания трагедии Хомякова, физическое состояние книг с романом Свиньина свидетельствует о значительном и многолетнем интересе читателей к этому произведению. Страницы покрыты темными пятнами, особенно загрязнены нижние правые углы нечетных страниц – свидетельство того, что их перелистывали с определенным усилием, отдельные углы и вовсе оторваны. Первые тетради обоих сборников почти полностью оторваны от блока, обнажая корешок; частично рассыпаются и другие тетради.

Файл:П.П. Свиньин.jpg

П.П. Свиньин (1787-1839)

Книги содержат несколько помет: во второй части чернилами продублированы колонцифры 18 и 19; в третьей части обведена карандашом одна колонцифра; на последней странице четвертой части оставлены математические расчеты чернилами. Есть две отметки и внутри издания, обе представляют собой карандашный крест (Х) на полях. На странице 59 третьей части романа эта маргиналия сопровождает галантное обращение автора к читательницам, «милым чтительницам мод иностранных», предваряющее описание интерьеров дворца хана Кучума в столице Сибири Искере: «Да! сударыни, прикажите поскорее разрушить стены ваших кабинетов под фальшивый мрамор, увеличивающий лихорадку в продолжении 12-ти месячной белой и зеленой зимы нашей, и обейте стены черными соболями (выделено автором. – И.Г.), коими была убрана внутренность минаретов Кучумова гарема» [13. Ч. III. C. 59]. На странице 70 той же части крестом отмечено описание одного из обычаев остяков, коренного сибирского народа: «Убив медведя, они поют ему извинительные песни, а содрав с него шкуру, низко кланяются и благодарят, что он позволил снять с себя шубу» [13. Ч. III. C. 70].

Сложно сказать однозначно, с чем связаны две эти пометы: возможно, читатель выразил сомнение в представленных фактах, а возможно, они, напротив, показались ему любопытными. Свиньин, между тем, постоянно акцентирует точность исторических описаний Сибири и населяющих ее народностей: в тексте романа встречается множество постраничных примечаний, в которых автор объясняет значение непонятных слов, указывает на источники тех или иных сведений или подчеркивает, что описываемые обычаи до сих пор сохраняются на территории Сибири. Это тоже была традиция Загоскина, снабдившего «Юрия Милославского» комментариями под заголовком «Исторические замечания». Новым является только прямое цитирование «Истории государства Российского» Карамзина, ссылки на которую также даются в постраничных сносках. Причем речь идет не только о заимствовании фактов – автор не стесняется, например, завершить главу о смерти Ермака патетическим восклицанием Карамзина: «Конец горький для завоевателя: ибо, лишаясь жизни, он мог думать, что лишается и славы?.. Нет! волны Иртыша не поглотили ее: Россия, История и Церковь гласят Ермаку вечную память!» [13. Ч. IV. C. 138].

Это прямое цитирование неслучайно: основной пафос карамзинской «Истории» полностью соответствовал державно-патриотической идее, положенной Свиньиным в основу своего романа. Хотя «Ермак» и не вывел своего автора в первый ряд русской литературы, он оказался знаковым с точки зрения идеологической: роман убежденного монархиста Свиньина, во многом, закрепил представление о Ермаке «в идеологеме народного единения вокруг трона» [14. C. 40].

Филолог А.В. Ремнёв (1955-2012)

Известный омский историк А.В. Ремнев указывает, что, начиная с Николая I, власти Российской империи уделяли много внимания правильной «трактовке» героев из народа. В литературе, «толстых» журналах, живописи и театральных постановках был распространен единый сюжет о Ермаке, который, в частности, «был представлен как освободитель туземцев от деспотизма Кучума, не разрешал казакам “своевольничать”, “ласково” обращался с народом (включая татар), за что они быстро прислали власть царя и стали платить ясак» [14. C. 40]. Завершает образ «раскаяние» бывшего разбойника, его «уверование», а также прощение, данное царем. Все эти акценты присутствуют у Свиньина. Его Ермак, «желая сделаться достойным Христовым воином, выполнял с точностью все заповеди Господни и обязанности православной веры, требуя того же и от своей дружины» [13. Ч. II. C. 162]. Во время богослужения герой чувствует, как спадает «тяжкое бремя грехов» [13. Ч. III. C. 41]. Милостив он к завоеванным народам: остяков облагает «легкою данью» [13. Ч. III. C. 69], татар «также обласкал, …обложив посильным ясаком» [13. Ч. III. С. 70], что «привлекло сердца Мусольман к своим победителям» [13. Ч. III. C. 70].

В библиотеке Тюменцева не содержится других произведений о Ермаке первой половины XIX в. Объясняется это тем, что в период 1840–1860-х гг. их вообще практически не появлялось. Однако в 1862 г. Российская империя официально праздновала тысячелетие своей истории, в связи с чем в Великом Новгороде был установлен монумент, включающий скульптурные группы наиболее выдающихся героев отечественной истории. После непростого отбора был утвержден список из 109 персон, в число которых вошел и завоеватель Сибири. Как отмечает А.В. Ремнев, тем самым было официально закреплено помещение Ермака «в пантеон национальных героев» [14. C. 41]. Вероятно, именно это стало стимулом для авторов и издателей, потому что с 1863 г. в России начинают регулярно выходить биографии Ермака и повести о знаменитом атамане. А юбилей присоединения Сибири к России, отмечавшийся в 1881–1883 гг., и вовсе возвел Ермака в ранг наиболее популярных персонажей русской истории, что обусловило публикацию большого количества произведений о нем.

Образ завоевателя Сибири в публикациях второй половины XIX в.

Именно с юбилейными событиями связано следующее издание, посвященное завоевателю Сибири. Это единственный в коллекции Г.К. Тюменцева пример обращения к личности Ермака самих сибиряков, и он весьма репрезентативно представляет собственный взгляд сибирской интеллигенции на неоднозначную фигуру народного героя. Дать полноценную характеристику этому изданию оказалось чрезвычайно сложно: в состав тома 280 «Сборников статей о Сибири» оно вошло без обложки и титульного листа. О заглавии, годе и месте издания, и даже типе представленных материалов можно судить только по небольшой преамбуле: «12-го декабря минувшего года, в 12 часов дня, как было сообщено в 51 № Тобольских губернских ведомостей, по поводу 300-летнего юбилея Сибири, в актовой зале Тобольской гимназии устроено было литературное утро, посвященное воспоминанию о покорении Сибири и первых ее завоевателей. В том же № напечатана была программа чтений, текст которых и предлагается здесь» [15. C. 1].

Благодаря сотрудникам отдела газет Российской государственной библиотеки удалось разыскать объявление, о котором идет речь в этом своеобразном предисловии. Оно было размещено в «Тобольских губернских ведомостях» от 18 декабря 1882 г., а значит, издание, включенное в конволют, вышло уже в 1883 г. (в преамбуле упоминается, что информация в газете относится к «минувшему году»). Уточнить, является ли Тобольск местом издания сборника, позволил каталог «Книги Тобольской губернии», составленный Е.Н. Коноваловой. Материалы чтений в нем даны тремя библиографическими записями с указанием на то, что все они выпущены типографией Тобольского губернского правления и представляют собой оттиски из газеты «Тобольские губернские ведомости» № 3–5 за 1883 г. [16. C. 254]. Исходя из этого, можно предположить, что сборник вовсе не имел общего заглавия.

Издание включает три научных доклада. Вместе с предисловием они составляют единую тетрадь в 16 листов, какая-либо концевая страница отсутствует. Однако найденное объявление в «Тобольских губернских ведомостях» подтверждает, что это все вошедшие в сборник материалы, поскольку программа чтений включала три выступления научного характера, а также исполнение ряда песен [17].

Доклады имеют сплошную нумерацию и, кроме того, связаны тематически: первый представляет очень подробные «Исторические сведения о Сибири до покорения ее Ермаком», второй посвящен собственно «Покорению Сибири Ермаком», в третьем анализируется «Личность Ермака в народной поэзии». Кем являлись авторы докладов, помогло установить объявление: первый из них, чей исторический очерк характеризуется наибольшей научностью, – инспектор Тобольской гимназии И.А. Введенский, два последних написаны «учителями истории и русской словесности» И.П. Львовым и Н.А. Куратовым (в издании их инициалы отсутствуют, однако оба обозначены как «учителя»).

Доклад И.А. Введенского

Анализ содержания сборника показывает, что взгляд сибирских педагогов на Ермака существенно отличается от тех «официальных» трактовок его образа, которые имели место в литературе первой половины века. Пафос всех трех докладов – в восхищении безграничной смелостью «простого казака», которая и привела к «великому историческому событию, имеющему характер мирового значения» [7. C. 1], как патетически пишет об этом И.А. Введенский. Впрочем, автор первого доклада (возможно, в силу своей административной должности) все-таки более сдержан в оценках. В логике своего материала о предпосылках завоевания Сибири он заключает, что к моменту появления Ермака «русский человек» уже «стучался у ворот Азии, ждал только смелого вождя, под предводительством которого он мог бы идти на “неверного и поганого салтана”» [7. C. 15].

Доклад И.П. Львова

Два других автора проявляют гораздо большее свободомыслие, анализируя своего героя. Вопреки стремлению официальной историографии нивелировать разбойничье прошлое дружины Ермака, И.П. Львов в своем докладе усиленно акцентирует истинное положение дел. С самого начала он высказывает удивление не столько смелостью Ермака, сколько тем, что подвиг покорения Сибири свершили «совсем неизвестные люди» – «бездомные казаки-бродяги!» [18. C. 17]. Всю первую половину своего повествования он упорно именует отряд казаков «ничтожной шайкой» и «бездомными бродягами». Львов последовательно отмечает, что вплоть до покорения столицы Сибири Искера казаки занимались не чем иным, как «грабежом», и каждая их победа ознаменована тем, что они «разграбили и сожгли» [18. C. 18] очередной населенный пункт. Без всякого пиетета он сообщает, что из-за трудностей в начале пути многие участники похода «разбежались» [18. С. 18]. Столь же прямолинеен автор и по отношению к самому Ермаку. «Главный предводитель беглецов, – сообщает он, – атаман Ермак Тимофеевич, получивший от своей шайки имя “Ермак”, по мнению некоторых исследователей, за то, что был кашеваром (“Ермак” значит таган (выделено автором. – И.Г.)… подставка для приготовления пищи)» [18. C. 17]. Обыденное происхождение имени героя Львов подчеркивает несколько раз.

Только в середине рассказа подвиги завоевателей Сибири, видимо, захватывают и скептического автора: «шайка» превращается в нейтральное «отряд», «команда» и даже былинное «рать», а вместо «разграбили» он начинает повторять «завоевали», не избегая и акцентов на героических обстоятельствах: татары были «в количестве в 30 раз большем против казаков» [18. C. 18]. Ермак также именуется теперь «смелым казаком» [18. C. 19]. Впрочем, на его гибели Львов не заостряет много внимания, указывая главным образом на то, что «его дело не погибло» [18. C. 20], и завершая доклад громким заявлением просветительского характера: «Но извлекать одни богатства из этой благодатной страны – мало: нравственный долг всех русских людей, заселяющих Сибирь, – распространять семена цивилизации среди диких туземцев» [18. C. 21].

Доклад Н.А. Куратова

Любопытен и третий доклад в сборнике, посвященный личности Ермака в народной поэзии. Его автор Н.А. Куратов делает акцент на первостепенной значимости былин по сравнению с литературными произведениями о Ермаке, поскольку «в них лучше всего выражается идеал народной жизни, его понятие о прекрасном» [19. C. 23]. Приводя полностью текст былины о завоевании Сибири, записанной в Олонецкой губернии, Куратов подчеркивает поразительную точность упоминаемых в ней исторических событий и географических подробностей, а также восхищается «живой прелестью изложения», заставляющей слушателей «трогаться судьбой» героя [19. C. 27].

Произведя разбор других былин о Ермаке, автор в финале подвергает критике оду И.И. Дмитриева, написанную в 1794 г. «Здесь недостает поэтической правды, – прямо заявляет Н.А. Куратов, – все крайне напыщенно», а Ермак «представляется не казаком удалым, …а чем-то вроде Александра Македонского, или еще мало того: Димитриев его возводит в полубога» [19. C. 32]. Закрепляя приоритетность народной точки зрения на Ермака, докладчик подчеркивает: «Большая разница быть народным героем, и героем только образованных людей» [19. C. 23].

«Ермак в былинах русского народа» А.В. Оксенова

А. Оксенов продолжает тему, анализируемую в статье тобольского учителя, десять лет спустя. Его небольшой научный труд «Ермак в былинах русского народа» 1892 г. [20] также включен в «Сборники статей о Сибири», причем в более ранний том 175. Судя по всему, автором статьи является А.В. Оксенов – отец поэта, критика, переводчика и врача Иннокентия Оксенова. А.В. Оксенов – петербургский филолог и педагог, преподаватель 6-й классической гимназии, где учились многие литераторы [21]. Его научная работа выпущена в виде небольшой брошюры объемом в 21 страницу. Тем не менее, издана она очень качественно: снабжена солидным титульным листом, на первой и последней страницах текст сопровождается тематически подобранным орнаментом и изящно выполненной буквицей.

Однако в отличие от тобольского сборника докладов, значительная часть которого покрыта темными пятнами, говорящими о неоднократном использовании, издание А. Оксенова находится в идеальном состоянии: очень чистая белая бумага, ни единого пятна или пометы в тексте. Объяснить это читательское невнимание можно тем, что статья петербургского филолога имеет исключительно научный характер, и таких материалов в библиотеке Тюменцева немного. Стиль Оксенова совершенно лишен эмоциональности, столь характерной для участников литературного утра в Тобольске, практически не отличается от современных научных работ. К тому же автор выбирает для исследования достаточно локальный предмет. «Оставляя в стороне исследование эпоса о Ермаке по существу, – пишет А.В. Оксенов, – мы в настоящем очерке желали только обратить внимание на факт эпического появления сибирского завоевателя в семье древних русских богатырей» [20. C. 21].

Виктор Васнецов «Богатыри»(1898)

В статье не рассматривается тема покорения Сибири – Ермак выступает здесь только как герой былин об Илье Муромце, где становится его младшим соратником, племянником или сыном. Оксенов, впрочем, отмечает, что сам этот факт позволяет «судить о… чувствах народных по отношению к историческому Ермаку» [20. C. 4], о признании завоевания Сибири «в своем роде богатырским подвигом» [20. C. 21], однако тему эту ученый не развивает. К достоинствам статьи следует отнести научно выверенный библиографический список материалов – всех известных автору изданий былин с участием Ермака, который может пригодиться и современным исследователям.

В целом же научные издания – меньшая часть корпуса книг о Ермаке в составе «Сборников» Тюменцева; гораздо более активно в последние десятилетия XIX в. издавались популярные биографии атамана. Это было связано, и не в последнюю очередь, с расширением читательской аудитории, облик которой, как пишет Т.Л. Воробьева, «коренным образом изменили» «социально-экономические преобразования в России на рубеже веков» [22. C. 91]. Именно в этот период «формируется массовый читатель, который в культурном плане характеризуется… осознанной потребностью в чтении» [22. C. 91].

Научно-популярные издания о Ермаке в книжной коллекции Г.К. Тюменцева

«Ермак Тимофеевич. Покоритель Сибири» А.Н. Овсянникова

Одним из интересных примеров популярного исторического очерка является вошедшее в том 232 «Сборников статей о Сибири» сочинение А.Н. Овсянникова «Ермак Тимофеевич. Покоритель Сибири» из журнала «Детское чтение» за 1882 г. [22], [23]. Это был один из самых читаемых в дореволюционной России журналов для детей, который издавался с 1869 г. под редакцией известного педагога А.Н. Острогорского. В нем печатались как художественные произведения, преимущественно русских авторов, так и научно-популярные статьи технической, естественно-научной или исторической тематики. Автор исторического очерка о Ермаке А.Н. Овсянников (1842–1899), петербургский педагог и ученый, сотрудничал со многими журналами, для которых писал статьи по своей специальности – истории и географии.

Очерк Овсянникова о Ермаке являет собой замечательный пример добротного научно-популярного текста. В нем действительно чувствуется рука педагога – в сокращенном и переработанном виде эта работа могла бы войти в школьные учебники. Не впадая в патетический тон, не сбиваясь на сухое перечисление известных фактов и практически не прибегая к средствам художественного вымысла, автор неторопливо рассказывает хорошо обдуманную им историю покорения Сибири, снабжая ее множеством интересных подробностей. Очевидно, что историк Овсянников пользовался большим количеством источников: в тексте встречаются слегка переработанные цитаты из Карамзина, ссылки на летописи, тексты народных песен, официальные документы. В наши задачи не входит оценка точности и достоверности всех приводимых в очерке исторических фактов, но представляются бесспорными другие качества этого текста – его доступность, занимательность, а главное, взвешенность оценок, что было, как уже показано, редкостью в текстах о Ермаке.

Ярким примером тому может служить финал очерка, где автор оценивает личность Ермака. «Все дошедшие до нас известия о нем, – пишет А.Н. Овсянников, – свидетельствуют о том, что он вполне заслужил название в е л е у м н о г о (выделено автором. – И.Г.) атамана, как величает его одна из древнейших сибирских летописей. Доблести, которыми он отличался, его отвага и энергия, осторожность и расчетливость, уменье начальствовать над ратными людьми, не привыкшими к строгой дисциплине… давали ему заметное, неоспоримое преимущество пред всеми находившимися под его начальством атамана- ми… Он мог бы исполнить возложенное на него Строгановыми поручение так, как исполнил бы его менее даровитый казацкий атаман, ограничился бы набегом на землю Сибирских Татар, разорением их… Но не так понял свое дело Ермак… Он с самого вступления своего в Сибирское царство имел в виду не хищнический набег, а прочное завоевание» [23. C. 265–266].

Очерк хорошо оформлен и визуально: он разбит на главы, в начале каждой из которых, по примеру «Истории» Карамзина, дается краткий перечень основных тем. В начале и в конце текста расположены две иллюстрации; кроме того, статья снабжена постраничными примечаниями и колонтитулами.

Неудивительно, что фрагмент журнала с сочинением А.Н. Овсянникова, вошедший в «тюменцевские сборники», сильно пострадал от многократного прочтения. Первая страница статьи прорвана насквозь прямо на первом абзаце текста, причем повреждение столь значительно, что на оборот пришлось подклеивать дополнительный лист белой бумаги. Весь первый разворот расчерчен простым карандашом на неровные клетки, видны также безуспешные попытки стереть эти полосы. Буквица и рисунок, сопровождающий ее, раскрашены кем-то из юных читателей – вероятно, анилиновыми красителями, на что указывает довольно яркий отпечаток от рисунка на соседней странице. Кроме того, в первый разворот вложена тонкая бумажная закладка, наиболее явно свидетельствующая об интересе сибирского читателя к этому очерку – бесспорно, одному из лучших в коллекции Тюменцева.

«Ермак Тимофеевич, покоритель Сибири» А.С. Суворина

Популярно изложенные истории завоевания Сибири выпускались, разумеется, и для взрослого читателя. В 181-м конволюте Тюменцев разместил издание с беллетризованной биографией Ермака, выпущенное крупнейшим издателем второй половины XIX в. А.С. Сувориным Известный журналист, писатель и издатель А.С. Суворин был одновременно и автором «рассказа» (так обозначен жанр произведения) под заголовком «Ермак Тимофеевич, покоритель Сибири», опубликованном в 1887 г. в серии «Русские замечательные люди» [24]. Примечательно, что это произведение Суворина изначально вышло в 1863 г. и было первым в череде популярных биографий Ермака: проницательный Суворин сразу уловил общественный интерес к народному герою. В библиотеке Тюменцева содержится уже третье издание суворинского «рассказа» (по объему он действительно невелик – 68 страниц), а всего до революции он публиковался шесть раз.

«Ермак Тимофеевич, покоритель Сибири» А.С. Суворина

Большое количество переизданий этого произведения объясняется не одним лишь читательским интересом к герою. Будучи написана талантливым журналистом, эта беллетризованная биография Ермака сочетает преимущества публицистического и художественного стиля: язык Суворина прост, ясен, фразы лаконичны, но содержательны. При этом автор в меру использует прием включения прямой речи героев, так что биография не превращается полностью в художественное произведение и сохраняет качество объективности. Очень умело Суворин вводит в текст фразеологические обороты, часто использующиеся в разговорной речи: «теперь держать ухо востро», «Ермака и след простыл», «в одно ухо впускают, в другое выпускают». При этом по мере развития сюжета стиль повествования все больше приобретает сказовые черты, с присущей фольклорному нарративу плавностью, тягучестью фраз. Вот как описываются, например, богатства Сибири: «Всего в Сибири было вдоволь – и земли хорошей, и лугов, и лесов всяких, и зверя, и рыбы, и воздух был здоровый. В горах находили железо, серебро, золото, медь, свинец, самоцветные камни. Одним словом сказать – в Сибири было приволье человеку» [24. C. 6].

В целом суворинская биография, как и текст Овсянникова, отмечена яркими чертами научно-популярного стиля. Автор очень наглядно, часто при помощи сравнений, объясняет своему читателю различные исторические факты. Характеризуя столицу тогдашней Сибири, Суворин, например, объясняет, что она была «хуже иного нашего уездного городка» [24. C. 7]. Встречаются в тексте и постраничные примечания. Замечательной находкой Суворина было активное использование фольклорных текстов – песен и былин о Ермаке. При этом в сам рассказ он включает только небольшие фрагменты, как бы подтверждая правдивость своего повествования. Кроме того, две песни о Ермаке напечатаны в книге после авторского текста как приложение.

Отдельно стоит отметить и финал рассказа, в котором Суворин обращается к современности, тем самым актуализируя историческое повествование. Он подробно описывает памятник Ермаку, установленный в Тобольске в 1839 г., и особо акцентирует внимание на датах, которые на нем выбиты. В заключение Суворин говорит, что «в Сибири, у всякого крестьянина, даже самого бедного, висит везде портрет атамана-князя Ермака» [24. C. 59].

Неизвестно, намеренно ли Тюменцев включил в свои «Сборники» именно это издание суворинского рассказа, но необходимо отметить, что оно очень удачно и по техническому исполнению: с выразительным титульным листом, удобным для прочтения шрифтом, небольшими элементами орнамента, а также великолепными иллюстрациями – «тремя рисунками на дереве художника Савицкого, гравированными в Париже» [24. Тит.л.]. Помет в издании нет, но пятна и повреждения ряда страниц определенно говорят о неоднократном прочтении рассказа. Впрочем, в этом отношении книга Суворина значительно уступает своей «соседке» по конволюту, размещенной сразу за ней.

«Атаман Ермак Тимофеевич, покоритель Сибирского царства» Н.А. Полушина

Издание биографического рассказа Н.А. Полушина «Атаман Ермак Тимофеевич, покоритель Сибирского царства», вышедшее в 1892 г. в типографии И.Д. Сытина [25], в конволюте № 181 размещено рядом с сочинением Суворина «Ермак Тимофеевич, покоритель Сибири», и это единственный случай такого тематического объединения Тюменцевым в его корпусе материалов о знаменитом атамане. Примечательно и то, что издание рассказа Полушина вшито в конволют вместе с яркой цветной обложкой. На передней ее сторонке размещена иллюстрация неназванного художника, которая сразу указывает на то, что перед нами книга для более массовой аудитории, чем издание Суворина. Ермак с дружиной стоят на высоком берегу широкой реки, он указывает своим людям на другой берег, покрытый лесистыми холмами. Герой изображен как традиционный былинный богатырь, в его облике нет никаких намеков на разбойничье прошлое. В руках его шлем, под ногами – ружье. За спиной Ермака, в толпе казаков видны священно- служители, которые держат стяги с ликом Спасителя. Рисунок обрамлен рамкой с традиционным фольклорным орнаментом, в который вписана первая часть заглавия: «Атаман Ермак Тимофеевич». На задней сторонке размещена красочная реклама московской типографии И.Д. Сытина.

«Атаман Ермак Тимофеевич, покоритель Сибирского царства» Н.А. Полушина

Н.А. Полушин, журналист и писатель, автор рассказов и пьес из народного быта, был рекомендован издателю И.Д. Сытину не кем иным, как Л.Н. Толстым: начинающий литератор неоднократно присылал известному писателю свои произведения. С 1889 г. Полушин начал работать в издательстве Сытина, занимаясь составлением знаменитых отрывных календарей – они были собственным изобретением издателя, своего рода универсальным справочным пособием и пользовались колоссальной популярностью. Параллельно Полушин продолжал заниматься созданием драматических произведений для народных театров. Писал он также очерки об истории родного города Иванова – этот опыт, возможно, и стал причиной того, что Полушин взялся за популярное переложение биографии Ермака.

Хотя это произведение, сопровожденное множеством иллюстраций, также выдержало 4 издания (у Тюменцева сохранилось второе), по своим характеристикам оно значительно уступает суворинскому. Полушин не случайно назван на титульном листе составителем текста, поскольку даже при беглом его анализе можно обнаружить признаки компиляции. Более выраженный, чем у Суворина, сказовый стиль здесь парадоксально перемежается статистическими данными с обилием цифр: «Широко и далеко раскинулось Сибирское царство, до Ледовитого океана дошло, моря Камчатское и Охотское в себя втянуло, а сколько рек да озер у этого богатого царства, так это и рассказать трудно. Велико Русское царство – 4 миллиона с лишком квадратных верст земли занимает, а Сибирь чуть не втрое больше: почти 11 миллионов квадратных верст имеет» [25. С. 3–4]. Здесь очевидны не только стилистические огрехи, но и логическая недоработка.

Таким же искусственным соединением разных по стилю и содержанию фрагментов отмечен и финал повествования. Былинное описание гибели героя («пролил Ермак свою кровь по Сибирскому царству, отдал свою жизнь Иртышу-реке…») продолжается сухой констатацией фактов: «Пришли по Ермакову следу новые русские воины… Кучум бежал в степь, где его убили киргизы» [25. C. 107]. А следом, без всякого логического перехода помещено описание памятника Ермаку в Тобольске, взятое из книги Суворина с самыми незначительными изменениями. По примеру Суворина Полушин включает в свое произведение и текст наиболее известной песни о Ермаке.

Однако если вспомнить о том, что издание предназначено для народного чтения, следует признать, что в произведении Полушина есть и свои достоинства. Подвиги Ермака, например, излагаются с почти кинематографической динамикой, а разговорно-просторечные выражения здесь кажутся вполне органичными для пересказа народной легенды: «Кинулся Ермак к лодке, бросились на него татары. Епанча так и вцепился в Ермака, треснул его Ермак изо всей силы по башке саблей – только Епанчу и в живых видели, поосадили татары со страху назад, добежал Ермак до реки, чтобы в лодку вскочить, – хвать, отнесло ветром лодку от берега чуть не на половину реки» [25. C. 98]. В свете читательского адреса характерно также, что в тексте гораздо сильнее выражена религиозная составляющая, а стиль произведения, несмотря на вкрапления исторических сведений, ближе к художественному, чем к научно-популярному.

Художественные тексты о Ермаке в библиотеке Г.К. Тюменцева

Тенденция к художественному изложению истории Ермака становится еще более явной в 1890-е гг., когда начинают появляться новые исторические повести и романы о Ермаке. Два примера таких изданий есть и в коллекции Тюменцева. Первый из них – это роман Е. Николаевой «От плахи – к почести» в 3-х частях, выпущенный в петербургской типографии Е. Евдокимова в 1890 г. [26]. Он не был включен Тюменцевым в состав конволютов, вероятно, из-за своего объема и уменьшенного формата издания.

Роман Е. Николаевой «От плахи – к почести»

Несмотря на то, что жанр произведения определен как «исторический роман из эпохи завоевания Сибири», на самом деле это один из первых примеров массового любовного романа в исторических декорациях. В основе сюжета Николаева – сомнительный и не подтвержденный никакими свидетельствами (см. [27], [28]), факт женитьбы Ермака на Ольге Строгановой, внучке наиболее известного из уральских солепромышленников XVI в. Аникея Строганова. В реальности никакой Ольги Яковлевны не существовало [29. C. 24–25] – вероятнее всего, писательница выбрала это имя, опираясь на трагедию Хомякова и тем самым пытаясь дополнительно упрочить достоверность своего романа. Оттуда же, вероятнее всего, «перекочевал» в роман Николаевой и эпизод спасения героини от опричника.

Но если не принимать во внимание легкомысленное обращение автора с историческими фактами и явную надуманность любовного сюжета, нужно признать, что Е. Николаевой удалось написать чрезвычайно увлекательный роман. Легендарный завоеватель Сибири предстает в нем в неожиданной ипостаси страстного героя-любовника, предмета мечтаний как русских «боярышень», так и татарских красавиц: «Снова встал перед нею этот дорогой образ, мощный, сильный, косая сажень в плечах… с темными кудрями, волною сбегавшими с смуглого лба, с смелыми, жгучими глазами. Какая ласка и нежность светились в этих очах, когда они обращались на нее» [26. C. 71].

При этом в первых частях романа Ермак оказывается скорее второстепенным лицом – читатель следит преимущественно за переживаниями Ольги, ее любовным томлением, мечтами, ожиданием, радостью тайного свидания с героем, последующими терзаниями и т.д. Однако к концу второй части писательнице, видимо, показался исчерпанным этот сюжет – очевидно, что поездка Ольги с дружиной Ермака в Сибирь выглядела бы чересчур неправдоподобно. Поэтому Ольга умирает в родах на пути к мужу, а Ермак, завоевав Сибирь, становится объектом вожделения одной из наложниц Кучума. Сюжет теперь разворачивается вокруг его моральных терзаний между памятью о любимой жене и страстью к «дикарке», которая, конечно, одерживает верх.

Неудивительно, что издание романа «От плахи – к почести» дошло до наших дней в крайне плачевном состоянии: очевидно, оно пользовалось огромным успехом у читателей, особенно женского пола. Книжный блок полностью оторван от переплета, большинство тетрадей не скреплены друг с другом или даже разделены на отдельные листы со смятыми и порванными краями, часть страниц отсутствует вовсе (например, потеряны или намеренно изъяты из книги листы с описанием первой встречи Ольги и Ермака, когда он спасает героиню от опричника). На страницах встречаются незначительные надписи чернилами, но интерпретировать их не представляется возможным [26. C. 256].

Анонимная повесть «Удалой Ермак Тимофеевич, покоритель Сибирского царства»

На этом фоне весьма бледно смотрится еще один образец художественного переложения событий, связанных с завоеванием Сибири, – «повесть из времен Иоанна Грозного» под заголовком «Удалой Ермак Тимофеевич, покоритель Сибирского царства» [30]. Она была включена Тюменцевым в 333-й том «Сборников статей о Сибири» и, что показательно, прекрасно сохранилась. Само издание было выпущено в 1897 г. в Москве книгопродавцем С.А. Живаревым и не содержит никакой информации об авторе. Как показывает каталог Российской государственной библиотеки, под той же «издательской маркой» в конце 1890-х гг. вышла целая серия небольших исторических повестей, причем большинство также анонимны.

При знакомстве с текстом «Удалого Ермака Тимофеевича» становится понятно, что он представляет собой реферативное изложение известных исторических фактов. Основные мотивы официального «ермакова сюжета» (см. [31. C. 47]) в повести сохранены: патриотический пафос, важная роль православной церкви, стремление Ермака оправдать вину за свое разбойничье прошлое и доброта к народам Сибири. Хотя со- бытия и описываются художественными средствами, стиль неизвестного автора настолько нивелирован и не имеет каких-либо специфических примет, что мало отличается от исторических очерков о Ермаке. Подробнее останавливается рассказчик только на диалогах исторических персонажей. Впрочем, его стремление ни в чем не отходить от исторической правды на фоне романа Николаевой можно оценить только положительно.

Заключение

Таким образом, корпус изданий о Ермаке, включенный Г.К. Тюменцевым в свою коллекцию, весьма репрезентативен. Очевидно, что томский педагог тщательно следил за всеми книгами о покорении Сибири, выходящими как в центральных, так и в сибирских издательствах. При этом первостепенное внимание он проявлял, прежде всего, к тому, что выпускалось в Европейской России, выражая тем самым общий для его круга интерес к «русской» истории региона. Тем не менее, в библиотеке представлены все типы изданий о Ермаке – научные, научно-популярные и художественные. Репрезентативна коллекция и с точки зрения временного охвата: Тюменцев смог включить в нее даже книги, выпущенные до его рождения, дабы представить наиболее важные произведения о Ермаке первой половины XIX в. Благодаря этому читателям оказалась доступна не только динамичная картина представлений о завоевателе Сибири на протяжении почти века, но и весь спектр форматов, позволяющих раскрыть эти представления.

При этом речь идет не только о различных вариантах авторского видения – коллекция Тюменцева позволяет изучить еще и собственный взгляд на Ермака сибирского читателя. Степень сохранности книг, немногочисленные пометы, ряд внешних признаков – все это дало возможность оценить, что оказалось наиболее интересным для представителей томской интеллигенции, а также более широких слоев образованного населения. Очевидно, что здесь лидируют художественные произведения о Ермаке – особенно объемный исторический роман П. Свиньина и любовный роман Е. Николаевой. Не меньший интерес вызвали и научно-популярные издания, прежде всего беллетризованные биографии героя. В обоих случаях увлекательность повествования оказывается не менее важна, чем качество изложения: так, издание рассказа Н. Полушина, сильно уступающее про- изведению А.С. Суворина, сохранилось хуже, а книга с типично дамским романом Е. Николаевой рассыпается на части вследствие много- кратного прочтения. Однако значительным читательским вниманием отмечен и исторический очерк А.Н. Овсянникова, в котором дана наиболее взвешенная оценка личности покорителя Сибири.

Ярким примером собственного осмысления событий XVI в. сибирской интеллигенцией стал сборник докладов «литературного утра» в Тобольске. На фоне однотипной трактовки личности Ермака столичными авторами тобольские педагоги довольно свободно выражают свою оценку деятельности атамана и его дружины, а также критикуют их воплощение в литературе, далекое от исторической правды.

Значительное количество книг о Ермаке в библиотеке Тюменцева свидетельствует о востребованности среди сибирских читателей героического сюжета, связанного, что немаловажно, не только с захватом, но и с окультуриванием «богатой и обширной страны, называемой Сибирью» [30. C. 3]. А «разноликость» Ермака в коллекции томского педагога как нельзя лучше доказывает широту взглядов сибирской интеллигенции на рубеже XIX–XX вв., стремление местного читателя следить за всеми тенденциями как литературного процесса, так и исторической мысли России и формировать собственное представление об истоках сибирского «трансграничья».

И.Ф. Гнюсова (в рамках выполнения государственного задания Минобрнауки России, проект № 0721-2020-0042)

Список литературы

1. Резун Д.Я., Шиловский М.В. Сибирь, конец XVI – начало XX века: фронтир в контексте этносоциальных и этнокультурных процессов. Новосибирск, 2005.
2. Автобиография Гавриила Константиновича Тюменцева.
3. Колосова Г.И. «Энциклопедия сибиреведения»: книжное собрание Г.К. Тюменцева в фондах Научной библиотеки Томского университета // Вторые Макушинские чтения (23–24 мая 1991 г., Томск): [Материалы. Томск, 1991. С. 116–118.]
4. Колосова Г.И. Специфика состава книжного собрания Г.К. Тюменцева как отражение духовных запросов сибирского интеллигента второй половины XIX – начала XX в. // Факторы формирования духовного мира и социального облика населения Западной Сибири с древности до современности. Томск, 2004. С. 179–186.
5. Айзикова И.А. Художественная литература в книжной коллекции Г.К. Тюменцева (статья первая) // Текст. Книга. Книгоиздание. 2016. № 1 (10). С. 86–116.
6. Залеский С.И. Отчет о командировке, состоявшейся летом 1893 года, по предложению Господина Томского Губернатора. Томск : Губ. тип., 1893 (Исследование пригодности некоторых маловодных местностей Барнаульского и Каинского округов к заселению переселенцами из Европейской России). 135 с.
7. Введенский И.А. Исторические сведения о Сибири до покорения ее Ермаком // [Материалы литературных чтений, посвященных 300-летнему юбилею Сибири, в Тобольске в декабре 1882 г.]. Тобольск, 1883. С. 1–15.
8. Ермак, трагедия в пяти действиях, в стихах, сочинение Алексея Хомякова. М. : Типография Семена Селивановского, 1832. 167 с.
9. К.П. [Полевой К.А. Ермак, трагедия в пяти действиях, в стихах, сочинение Алексея Хомякова // Московский телеграф. 1832. Ч. XLIV, № 6. С. 225–244.]
10. Вахрушева А.Н. Романтическая концепция личности в трагедии А.С. Хомякова «Ермак» // Вестник Удмуртского университета. Серия: История и филология. 2010. № 4. С. 46–50.
11. Цейтц Н.В. К истории неосуществленного замысла Пушкина об «Ермаке» // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии. М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1939. [Вып. 4/5. С. 386–396.]
12. articleopen&id=68 Свиньин Павел Петрович // Русские писатели. 1800–1917 : биографиче- ский словарь : в 7 т. М. : Большая Российская энциклопедия, 2007. Т. 5. С. 519–524.
13. Ермак или Покорение Сибири. Исторический роман XVI столетия // Сочинение Павла Свиньина. СПб. : В типографии Х. Гинце, 1834. Ч. I–IV.
14. Ремнев А.В. Ермак как герой: от сибирских летописей до «Памятника тысячелетия России» // Влияние петровской эпохи на развитие сибирских городов (история, краеведение, культура) : материалы Всерос. науч. конф. (Омск, 11– 14 окт. 2010 г.). Омск, 2010. С. 34–42.
15. [Материалы литературных чтений, посвященных 300-летнему юбилею Сибири, в Тобольске в декабре 1882 г.. Тобольск, 1883. С. 1.]
16. Коновалова Е.Н. Книга Тобольской губернии. 1790–1917. Сводный каталог местных изданий. Новосибирск, 2006. 528 с.
17. По случаю 300-летней годовщины покорения Сибири... // Тобольские гу- бернские ведомости. 1882. № 51 (18 декабря). С. 1.
18. Львов [И.П.]. Покорение Сибири Ермаком // [Материалы литературных чтений, посвященных 300-летнему юбилею Сибири, в Тобольске в декабре 1882 г.]. Тобольск, 1883. С. 17–21.
19. Куратов [Н.А.]. Личность Ермака в народной поэзии // [Материалы литературных чтений, посвященных 300-летнему юбилею Сибири, в Тобольске в декабре 1882 г.]. Тобольск, 1883. С. 23–32.
20. Оксенов А.В. Ермак в былинах русского народа. СПб. : Типография А.С. Суворина, 1892. 21 с.
21. spb.ru/enciklopediya/o/oksjonov- Биневич Е. Оксенов Иннокентий Александрович // Энциклопедический словарь «Литераторы Санкт-Петербурга. XX век».
22. Воробьева Т.Л. Молодежные читательские практики в Томске (конец XIX – начало XX в.) // Текст. Книга. Книгоиздание. 2017. № 15. С. 91–103.
23. Овсянников А.Н. Ермак Тимофеевич. Покоритель Сибири // Детское чтение. СПб., 1882. № 12. С. 234–266.
24. Суворин А.С. Ермак Тимофеевич, покоритель Сибири : рассказ. 3-е изд. СПб. : Типография А.С. Суворина, 1887. 68 с.
25. Атаман Ермак Тимофеевич, покоритель Сибирского царства / составил Н. Полушин. М. : Типография И.Д. Сытина и Ко, 1892. 108 с.
26. Николаева Е. От плахи – к почести. Исторический роман. Из эпохи завоевания Сибири : в 3 ч. СПб. : Типография Е. Евдокимова, 1890. 677 с.
27. Николаева Е. От плахи – к почести // Луч. 1890. № 7. Приложение.
28. Крылов А. Женат ли был Ермак (Открытое письмо г-же Николаевой – автору романа из эпохи завоевания Сибири: «От плахи – к почести») // Сибирский вестник. 1890. № 135. С. 1.
29. Купцов И.В. Род Строгановых. Челябинск, 2005. 224 с.
30. Удалой Ермак Тимофеевич, покоритель Сибирского царства: Повесть из времён Иоанна Грозного. М. : С.А. Живарев, 1897. 180 с.
31. Янушкевич А.С. «Ермаков сюжет» в русской литературе 1820–1830-х годов // Мотивы и сюжеты русской литературы. От Жуковского до Чехова. Томск, 1997. С. 40–48.