Перцептивный компонент семантики в восприятии носителей русского языка как родного и тюркско-русских билингвов Южной Сибири

Исследование когнитивных основ взаимодействия языков на материале тюркско-русских языковых пар

Ниже приведены итоги выполнения одной из задач исследовательского проекта изучения когнитивных основ взаимодействия языков на материале тюркско-русских языковых пар [1]. В основе решаемой задачи лежит гипотеза о возможном смещающем влиянии материнского языка билингва на восприятие и когнитивную обработку единиц русского языка. При решении общей задачи исследователи в рамках проекта обращаются к анализу влияния родного языка на когнитивную обработку грамматического рода, эмоциональной лексики, процессов чтения, обработки коллокаций и др. (см., например, [2], 3], [4], [5]).

Представлены результаты исследования смещающего влияния родного языка тюркско-русского билингва на восприятие и интерпретацию перцептивного компонента семантики русских имен существительных, охарактеризовано с применением статистических методов анализа соотношение вклада компонентов семантики, отражающих действие пяти модальностей восприятия в семантику существительных.

Задача решается на основе материалов создаваемой в проекте психолингвистической базы данных оценок вклада пяти модальностей восприятия в семантику существительных, прилагательных и глаголов русского языка, даваемых носителями русского языка как родного и тюркско-русскими билингвами RuWordPerсeption [6].

Теоретико-методологическая база исследования

Прежде чем перейти к характеристике полученных результатов, охарактеризуем теоретико-методологические основания представляемого исследования и структуру базы данных, на материале которой проведено исследование.

Одной из значимых теоретических оснований современной когнитивной лингвистики является идея об отсутствии границ между языковой семантикой и системой смыслов, интегрирующих опыт взаимодействия человека с внешним миром, многоканальной (зрение, слух, обоняние, осязание, вкус) перцептивной обработки физических контактов, имеющих активную природу (см., например, формулировки общих установочных принципов когнитивной лингвистики в обзорных работах [7], [8]. В процессе разработки данных идей сложилась целостная теория воплощенного познания, основная концепция которой – сознание воплощено, интегративно, высшие формы рефлексии мира, в том числе языковые, опосредствуются опытом физического (телесного, практически действенного) взаимодействия человека с внешним миром. В настоящее время литература, представляющая результаты разработки данной проблематики, весьма обширна, ограничимся в данном случае обозначением наиболее значимых работ [9], [10], [11], [12], [13]. Язык предстает в данных интерпретациях в качестве символьной системы, в основе формирования которой находятся низшие уровни когниции, определяющие модально (перцептивно) специфическую природу знания. Языковые знаки, имеющие символьную природу, мультимодальны, т.е. возникают на базе различных модальностей восприятия [14], [15], [16]. В данной концепции формируется гипотеза о наличии перцептивного компонента семантики знаменательных слов разных частей речи, при том, что вклад как перцептивного компонента, так и его субкомпонентов может существенно колебаться.

Подчеркнем наличие значительной дистанции между таким пониманием места перцептивных компонентов в совокупной семантике слова и разрабатываемым в структурно-семантической теории лексического значения. Различаются и методы моделирования данных компонентов и определения их места в семантической структуре.

В структурно-семантической теории значение моделируется на основе применения внутрилингвистических методов анализа, структура значения определятся в дистрибутивных и оппозитивных методиках. В первом варианте выявление компонентов значения осуществляется на основе построения моделей типовой сочетаемости слов в текстах при опоре на один из структурных постулатов – согласование слов в тексте происходит на основе актуализации общих семантических компонентов. Во втором варианте структура значения формируется на основе выстраивания семантических оппозиций, выделения общих (интегральных, архисем) и дифференциальных компонетов (классическая система такого анализа сложилась в середине ХХ в., в настоящее время существует множество моделей, назовем лишь примеры работ из англоязычной и российской научных традиций [17], [18]). В результате применения данных методик выстраиваются лексико-семантические парадигмы (ЛСГ), семантические поля (СП): применительно к материалу, обсуждаемому в данной статье, – ЛСГ и СП, объединяющие единицы с компонентами перцептивной семантики, имеющими статус интегральной или базовой дифференциальной семы: поле перцепции, глаголы со значением визуального слухового, тактильного восприятия (см., например, [19], [20].

Лексикосемантический анализ полисемии слова, развитие теории метафоры привлекли внимание к явлению образного переосмысления перцептивного компонента. Эта линия анализа перцептивной семантики была подробно разработана в теории концептуальной метафоры, в общей теории перцептуальности, разрабатываемых в современной когнитивной семантике (см., например, [21], [22]). Весьма многоаспектно разрабатывается в настоящее время анализ способов языковой репрезентации ситуации восприятия [23], [24]. Мы привели этот краткий обзор других подходов к пониманию перцептивного компонента семантики в структуре значения для того, чтобы подчеркнуть, дополнительно высветить отличие подхода к пониманию роли и места перцептивного компонента в структуре семантики слова, развиваемого в теории воплощенного познания, на основе которой выполняется данное исследование. Исходя из методологических установок теории воплощенного познания, исследователи при анализе роли перцептивного опыта в формировании семантики слова обращаются к словам, которые не вводятся в анализ в системе структурно-семантической модели описания языковой семантики, так как, согласно теоретическим установкам структурной-семантической модели языка, эти компоненты не входят в состав собственно языковой семантики, не выделены в рамках структурной методологии.

Наличие перцептивных компонентов в семантике всех слов языка проверяется с использованием экспериментальных психолингвистических методов. В системе данных методов, на наш взгляд, следует противопоставить 1) исследования, в которых наличие компонентов семантики проявляется в неосознаваемых реакциях испытуемых, манипулирующих языковыми знаками, противопоставленными по наличию исследуемых перцептивных компонентов [25], [26], и 2) исследования, направленные на выявление субъективных оценок носителями языка наличия и значимости исследуемого компонента в языковом знаке. Решая такую задачу, экспериментаторы традиционно используют шкалу Ликерта, предназначенную для количественного измерения семантики, суть которого заключается в построении семантического пространства (например, заданного координатами от 1 до 7, от 1 до 5 или от 1 до 3) и размещении объекта на заданной шкале.

Применительно к решению проблемы оценки вклада модальностей восприятия в семантику слова респондентам предлагается оценить значимость данного компонента на заданной шкале. При этом существенно важной является актуализация интроспекции значительного числа носителей языка, позволяющая с применением статистического анализа сформировать представление об усредненных оценках носителей языка как основы научного моделирования. Именно такие методики кладутся в основу баз данных, включающих информацию о психолингвистических релевантных параметрах слова. К настоящему времени в мировой психолингвистике накоплен уже значительный опыт создания психолингвистических баз данных (см.: [27]). Применительно к обсуждаемой в статье проблеме примерами подобных работ, выполненных на материале русского языка, является словарь «Органы чувств, эмоции и прилагательные русского языка» [28], в котором собраны сведения об оценке связи русских прилагательных с различными органами чувств, а также БД, подготовленная А.А. Миклашевским [29], [30].

RuWordPerceptin: анализ языкового опыта тюркско-русского билингва

Отличием создаваемой в настоящее время в рамках проекта «Языковое и этнокультурное разнообразие Южной Сибири в синхронии и диахронии: взаимодействие языков и культур» коллективом Лаборатории лингвистической антропологии БД RuWordPerсeption является включение в ее состав информации не только о наличии перцептивных компонентов, но и их зависимости от языкового опыта субъектов, оценивающих данный вклад. В центре внимания создателей RuWordPerсeption – языковой опыт тюркско-русского билингва, т.е. носителя языка, первым материнским языком которого является русский. Своеобразие оценок билингва выявляется в сравнении с таковыми носителей русского языка как родного. Вследствие этого RuWordPerсeption содержит две соотнесенные БД, включающие идентичный набор лексических единиц, оцениваемых по единому набору признаков, но различающихся репрезентируемым языковым опытом билингва. Кроме того, квалификация лексического состава БД по ряду лингвистически релевантных параметров позволяет проверить гипотезы о влиянии способов языковой формализации на место перцептивного компонента в составе аналогичных концептов.

RuWordPerсeption включает информацию об оценках 200 существительных, 200 прилагательных и 200 глаголов русского языка по вкладу в формирование семантики пяти модальностей восприятия – зрения, слуха, осязания, обоняния, вкуса. Отбор лексического материала производился таким образом, чтобы в состав трех частеречных классов входили единицы разных лексико-грамматические разрядов, лексико-семантических и деривационных классов, различающихся по длине и частотности. При этом учитывались уже установленные в психолингвистических исследованиях данные о наличии различий в составе перцептивных компонентов в семантике единиц разных семантических классов. В то же время расширился информационный потенциал БД за счет включения лексем всех лексико-грамматических разрядов, широкого спектра семантических групп, противопоставленных и по формально-семантическим деривационным признакам.

Охарактеризуем фрагмент имен существительных из состава словника БД.

1.В БД представлены имена существительные четырех ЛГР с доминированием первых двух: конкретные, абстрактные, вещественные, собирательные.

2.Отмечается принадлежность слова к ЛСГ (человек, растение, часть тела, часть предмета, пространство, вместилища, помещения, орудия, инструменты, движение, звучание и др.), по составу элементов ЛСГ база данных в настоящее время не выровнена.

3.Слова характеризуются по общему числу морфем, числу и типу деривационных морфем (см. [31]), типу производящей единицы; в БД входят единицы, включающие от 2 (мать) до 5 (умывальник) морфем, непроизводные (отец) и включающие от одного (бег) до трех (ополченец) дервационных аффиксов, отыменные (надгробие), отглагольные (обжор), отадъективные (кислота).

Частотность слова определялась по Частотному словарю современного русского языка на материалах Национального корпуса русского языка [32]. Диапазон частотности единиц (IPM) – от 0,5 (взволнованность) до 1389,8 (жизнь) Направленность на исследование влияния факта билингвизма определенного типа на оценку модальностей восприятия предопределила внесение изменений в традиционную систему сбора метаданных об информантах: наряду с данными о возрасте, поле, образовании и его направленности во время анкетирования собирались данные о соотношении первого и второго языков билингва и соотношении в активности их использования в настоящее время ( [33], [34]). В базе данных преобладают сведения респондентов, у которых первым является один из тюркских языков – татарский, хакасский, шорский, активным и доминирующим функционально – русский язык. Включение в анализ переменных характеристик типа билингвизма позволит выявить наличие или отсутствие действия данного фактора.

Таким образом, созданная психолингвистическая база данных включает информацию по 600 переменным: 5 модальностям восприятия, для существительных 8 переменным – семантическим, формально-семантическим и функциональным характеристикам слова, 46 переменным – характеристикам информантов, носителей билингвизма. База данных постоянно пополняется.

Результаты исследования

Результаты анализа базируются на выборке оценок по 5 модальностям восприятия 200 существительных русского языка, данным 46 респондентами, носителями тюркско-русского билингвизма и 67 носителями русского языка как родного.

На основе привлеченных к анализу данных определяется соотношение оценок вклада каждой из 5 модальностей в семантику слова и наличие общности и различий оценок у носителей русского языка как родного и тюркско-русских билингвов.

Описательные статистики оценок по 5 модальностям восприятия 200 существительных двумя группами респондентов

При решении этих вопросов применялись методы статистической обработки данных на языке программирования R (3.3.1).

На начальном этапе данные были усреднены и затем были получены результаты описательной статистики оценок по 5 модальностям восприятия 200 русских существительных, данных двумя группами респондентов – тюркско-русскими билингвами и носителями русского языка как родного. Данные описательной статистики представлены в таблице.

Полученные данные вполне соотносимы с аналогичными данными о соотношении модальностей восприятия, их типовых распределениях относительно слов разных частей речи, полученными на материалах русского и других языков.

Как было отмечено в литературе, существительные характеризуются как единицы по преимуществу полимодальные, что подтверждается и материалами нашей выборки. В литературе также было отмечено, что визуальная модальность опыт является наиболее информативной ( [35], [36], [37], [38], [39]). В наших данных средние оценки вклада зрительной модальности в группе L1-R составляют 3,773, в группе L1-Т–3,112. Вкусовые и обонятельные ощущения также представлены в базе данных как наименее связанные с именами существительными (ср.: [39]).

Уже по данным описательной статистики можно судить о значительной системе общности в исследуемом отношении оценок носителей русского языка как родного и билингвов. Отмечаются общие тенденции – смещенность системы оценок в направлении «меньше средней величины»: средние величины только оценок модальности зрительного восприятия у носителей русского языка незначительно превышают среднюю величину, больше 3,5 (3,773). Приближаются к средним величинам значения связи со зрительным (3,112) и тактильным (3,112) восприятием у билингвов. Таким образом, респонденты скорее склонны оценивать связь существительных с большинством модальностей восприятия как ниже средней.

Описательные статистики позволяют видеть зоны наибольшего различия средних оценок по модальностям у носителей русского языка как родного и билингвов: в выборке носителей русского языка связь со вкусом оценивается как наименьшая по сравнению с другими (2,211), а у билингвов в данной позиции находится связь со слухом (1,25).

Также можно видеть, что тюркско-русские билингвы в целом склонны давать более низкие оценки связи существительных со всеми модальностями восприятия по сравнению с носителями русского языка, за исключением связи с осязанием (L1-R – 2,799; L1-T – 3,112).

Рис. 1. Диаграмма «Размах оценок связи существительных с модальностями восприятия (L1-R)»

Данные закономерности могут быть визуализированы в диаграммах размаха, представленных на рис. 1 и 2.

В графиках на оси Х маркированы цифрами оценки вклада модальностей восприятия: 1 – аудиальное, 2 – ольфакторное, 3 – вкусовое, 4 – тактильное, 5 – зрительное; на оси Y – средние оценки по 7-балльной шкале.

Рис. 2. Диаграмма «Размах оценок связи существительных с модальностями восприятия (L1-T)»

Анализ типов статистического распределения оценок связей существительных с модальностями восприятия (тест Шапиро–Уилкоксона) показал, что, кроме оценок визуальной модальности, распределение не является нормальным, вследствие чего далее применялись непараметрические методы оценки статистических гипотез, за исключением визуальной модальности, для анализа которой применялись параметрические методы оценивания.

На рис. 3 представлены результаты корреляционного анализа оценок вклада модальностей восприятия двумя группами респондентов. Здесь типы модальностей обозначены по их кодировке в БД: touch – тактильное, hearing – аудиальное, smell – ольфакторное (восприятие запаха), vision – зрительное, taste – вкусовое; L1-R – носители русского языка как родного, L1-T – тюркско-русские билингвы. В клетках обозначены значения; значения, не имеющие статистической значимости, зачеркнуты ( см. [40]).

Как можно судить по данным о межмодальных соотношениях, представленным на графике, наибольшая степень корреляции выявляется между оценкой вклада восприятия запах и вкуса как в группе носителей русского языка как родного (0,59), так и в группе тюркско-русских билингвов (0,36). Эти результаты соотносимы с полученными ранее на материале русского языка А. Миклашевским, отмечающим, что «самые сильные корреляции обнаружены между обонятельной и вкусовой модальностями (r (504) = 0,81, p < 0,05)» [39. С. 92].

Больший уровень значимости, выявленный в выборке А.А. Миклашевского, может быть объяснен направленным включением в его БД значительного количества существительных ЛСГ «пища». Как отмечает автор, данная корреляция «отражает процесс физического взаимодействия человека с пищей, так как пища – один из немногих стимулов, информацию о которых мы получаем через вкусовые и обонятельные рецепторы» [39. С. 92]. Мы также наблюдаем и отмеченные А. Миклашевским положительные коррелятивные связи между зрительными и тактильными ощущениями (коэффициент корреляции r = 0,48). И вновь мы подчеркиваем соответствие, но его проявление – в меньших значениях.

Рис. 3. Корреляционный анализ оценок вклада 5 модальностей восприятия в группах носителей русского языка и тюркско-русских билингвов

Очень слабые положительные корреляции существуют между вкусовыми и тактильными ощущениями 0,21, в группе тюркско-русских билингвов такая коррелятивная связь отсутствует. Очень слабая отрицательная корреляционная связь, стремящаяся к нулю, существует между оценками соотношения существительных со слухом и вкусом (–0,13) в группе носителей русского языка как родного, это значит, что слабо проявлена следующая тенденция: при увеличении оценок по связи со слухом уменьшается количество оценок по связи со вкусом. В группе тюркско-русских билингвов эта связь отсутствует.

По сравнению с внутригрупповыми корреляциями межгрупповые определяются как более значимые. Наиболее значимые межгрупповые корреляции в соотношении оценок вклада модальностей в группах L1-R и L1-T: аудиальная модальность 0,79, запах – 0,51, вкус – 0,53, осязание – 0,55. Отмечена также межмодальная межгрупповая значимая корреляция оценок вклада вкусовой модальности в группе тюркско-русских билингвов и оценок ольфакторной модальности русскими респондентами (0,43).

Как показали результаты проведенного кластерного анализа, представленного на рис. 4 и 5, в оценках вклада модальностей восприятия имен существительных русского языка в группах L1-R и L1-T наблюдаются как общность (объединение в один класс вклада модальностей вкуса и обоняния, что соответствует ранее полученным данным [39]), так и различие. Различие проявляется в соотношении аудиальной и зрительной модальностей. В группе оценок носителей русского языка как родного оценки вклада визуальной модальности объединяются с тактильной, у тюркско-русских билингвов визуальная модальность выделяется в отдельный класс, а тактильная объединяется в один класс с аудиальной.

Заключительным этапом анализа стал анализ обобщенных линейных моделей, позволяющий определить прямую или обратную линейные зависимости наблюдений, т.е. выявить влияние одной модальности на другую.

Рис. 4. Кластерный анализ оценок связей модальностей восприятия с существительными (L1-R )

Основываясь на полученных результатах корреляции и кластерного анализа, была проверена гипотеза о линейной зависимости обонятельной и вкусовой модальностей (первый класс) в двух группах респондентов. В результате найдены:

Рис. 5. Кластерный анализ оценок связей модальностей восприятия с существительными (L1-Т )

а) линейная зависимость в оценках между модальностями обоняния и вкуса в группе носителей русского языка как родного со следующими значениями – intersept:1.08091, стандартное отклонение: 0.11858, т-тест: 9.116 с уровнем значимости p<0,001;

б) линейная зависимость в оценках между модальностями обоняния и вкуса в группе тюркско-русских билингвов со следующими значениями – intersept: 0.95562, стандартное отклонение: 0.11183, т-тест: 8.546 для с уровнем значимости p<0,001.

Анализ связи между тактильной, аудиальной и визуальной выявил:

а) линейную зависимость в оценках между тактильной и визуальной модальностями в группе носителей русского языка как родного со следующими значениями – intersept: 3.40705, стандартное отклонение: 0.28013, т-тест: 12.162 с уровнем значимости p<0.0393, отсутствие зависимости данных модальностей с аудиальной с уровнем значимости p = 0,5640;

б) линейную зависимость в оценках между визуальной и аудиальной модальностями в группе тюркско-русских билингвов со следующими значениями – intersept: 3.35693, стандартное отклонение: 0.31593, т- тест: 10.625 с уровнем значимости p = 0,0283, отсутствие о зависимости с тактильной модальностью с уровнем значимости p = 0,5329.

Заключение

Таким образом, проведенный на материале базы данных RuWordPerсeption статистический анализ подтвердил ряд выявленных на материале других языков закономерностей в участии перцептуального опыта человека в формировании семантики: полимодальная природа семантики существительных, смещенность оценок вклада модальностей в формирование семантики ниже уровня средних оценок; осознание носителями языка большей значимости вклада зрительной модальности по сравнению с другими; наличие сильных корреляционных связей между модальностями вкуса и обоняния. Данные закономерности объединили системы оценок, данных носителями русского языка как родного и тюркско-русскими билингвами при оценке связи семантики существительных русского языка.

Однако было выявлено также и своеобразие системы оценок билингвов, касающейся соотношения визуальной и аудиальной модальностей с тактильной перцепцией: в системе оценок связей модальностей респондентов группы L1-R проявляются связи между визуальной и тактильной модальностью, в группе L 1-Т с тактильной модальностью соответствующая связь устанавливается с аудиальной модальностью. Ресурсы БД позволяют выявить также вклад модальностей в формирование семантики разных частей речи, провести анализ зависимости соотношения модальностей от способов языковой формализации семантики средствами разных языковых уровней и др.

З.И. Резанова, А.А. Степаненко

Результаты были получены в рамках выполнения государственного задания Минобрнауки России, проект № 34.8862.2017/П220

Список литературы

1. Резанова З.И., Некрасова Е.Д., Миклашевский А.А. Исследование психолингвистических и когнитивных аспектов языкового контактирования в проекте «Языковое и этнокультурное разнообразие Южной Сибири в синхронии и диахронии: взаимодействие языков и культур» // Русин. 2018. № 2 (52). С. 107–117.
2. Резанова З.И., Некрасова Е.Д., Палий В.Е. Влияние родного языка (L1) на когнитивную обработку грамматической категории рода существительных русского языка (L2) русско-тюркскими билингвами // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2019. № 57. С. 103–123.
3. Bub A. Russian binomials processing in Khakas-Russian and Tatar-Russian bilinguals // 6th Barcelona Summer School on Bilingualism and Multilingualism. 2019. September 17th–20th. P. 23.
4. Gnetov D., Mashanlo T., Vainio S., Hyönä Ju. Effects of morphological structure on eye movements in reading Russian by native speakers of Russian and Tatar-Russian bilinguals // 6th Barcelona Summer School on Bilingualism and Multilingualism. 2019. September 17th–20th. P. 15.
5. Vasilyeva A., Rezanova Z. The effect of bilingualism in estimating words emotionality in situation of L2 dominance (Russian-Turkic bilingualism) // The 3rd International Conference Neurobiology of Speech and Language. Edited by Olga Shcherbakova. 2019. P. 110–111.
6. Резанова З.И., Машанло Т.Е., Степаненко А.А. Перцептивный компонент семантики существительных, прилагательных, глаголов русского языка в билингвальной перспективе (психолингвистическая база данных RuWordPerсeption) // Вестник Томского государственного университета. 2020. № 450. С. 49–57.
7. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике // Современная американская лингвистика. Фундаментальные направления / под ред. А.А. Кибрика, И.М. Кобозевой, И.А. Секриной. М. : ЕдиториалУРСС, 2002. С. 340–367.
8. Скребцова Т.Г. Американская школа когнитивной лингвистики / послесл. Н.Л. Сухачева. СПб., 2000. 202 с.
9. Barsalou L.W. Grounded cognition // Annu. Rev. Psychol. 2008. Vol. 59. P. 617–645.
10. Barsalou L.W., Simmons W.K., Barbey A.K., Wilson C.D. Grounding conceptual knowledge in modality-specific systems // Trends in cognitive sciences. 2003. Vol. 7, № 2. P. 84–91.
11. Varela F., Rosch E., Thompson E. The embodied mind: Cognitive science and human experience. MIT Press. 1992. 328 p.
12. EdelmanG. The Embodiment of Mind // Daedalus. 2006. Vol. 135, № 3. P. 2–32.
13. Уилсон М. Шесть взглядов на воплощенное познание // Горизонты когнитивной психологии : хрестоматия. М., 2012. С. 19–28.
14. Kiefer M., Pulvermüller F. Conceptual representations in mind and brain: Theoretical developments, current evidence and future directions // Cortex. 2012. 48 (7). P. 805–825.
15. Connell L., Lynott D., Dreyer F. A Functional Role for Modality-Specific Perceptual Systems in Conceptual Representations // PLoS ONE. 2012. 7 (3).
16. Pecher D., Zeelenberg R., Barsalou L. Verifying Different-Modality Properties for Concepts Produces Switching Costs // Psychological Science. 2003. Vol. 14, № 2. P. 119–124.
17. Катц Дж. Семантическая теория / пер. с англ. Я.Я. Перцовой // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 10. Лингвистическая семантика. М. : Прогресс, 1981. С. 33–49.
18. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М., 1995. Т. I. С. 56–107.
19. Кузнецова С.С. Базовые глаголы восприятия в речи диалектной языковой личности // Вестник Томского государственного университета. 2014. № 385. С. 16–23.
20. Кретов А.А. Глаголы зрительного восприятия // Парадигматика в лексике и словообразовании. Красноярск : Изд-во Краснояр. гос. унта, 1987. С. 47–52.
21. Мерзлякова А.Х. Типы семантического варьирования прилагательных поля «Восприятие». На материале английского, русского и французского языков. М. : УРСС, 2003. 352 с.
22. Авдевнина О.Ю. Перцептивная семантика: закономерности формирования и потенциал художественной реализации. Саратов: Изд-во Саратов. гос. ун-та, 2013. 340 с.
23. Урысон Е.В. Языковая картина мира VS. Обиходные представления (Модель восприятия в русском языке) // Вопросы языкознания. 1998. № 2. С. 3–21.
24. Демешкина Т.А., Верхотурова Н.А., Крюкова Л.Б., Курикова Н.В. Лингвистическое моделирование ситуации восприятия в региональном и общероссийском дискурсе / под ред. Т.А. Демешкиной. Томск : Изд-во Том. ун-та, 2006. 194 с.
25. Hoeben Mannaert L.N., Dijkstra K., Zwaan R.A. Is color an integral part of a rich mental simulation? // Memory & Cognition. 2017. Vol. 45, is. 6. P. 974–982.
26. Connell L. Representing object colour in language comprehension. Cognition, 2007. 102 (3). P. 476–485.
27. Keuleers E., Balota D.A. Megastudies, crowdsourcing, and large datasets in psycholinguistics: An overview of recent developments // The Quarterly Journal of Experimental Psychology. 2015. Vol. 68, № 8. P. 1457–1468.
28. Колбенева М.Г., Александров Ю.И. Органы чувств, эмоции и прилагательные русского языка: Лингво-психологический словарь. М. : Языки славянских культур. 2010. 369 с.
29. Резанова З.И., Миклашевский А.А. Моделирование образно-перцептивного компонента языковой семантики при помощи психолингвистической базы данных // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2016. № 5 (43). С. 71–92.
30. Miklashevsky A. Perceptual Experience Norms for 506 Russian Nouns: Modality Rating, Spatial Localization, Manipulability, Imageability and Other Variables // Journal of psycholinguistic research. 2018. Vol. 47, № 3. P. 641–661.
31. Тихонов А.Н. Словообразовательный словарь русского языка : в 2 т. М. : Рус. яз., 1990. Т. 1–2.
32. Ляшевская О.Н., Шаров С.А. Частотный словарь современного русского языка на материалах Национального корпуса русского языка. М. : Азбуковник, 2009. 1090 с.
33. Казакевич О.А. Документация исчезающих языков Сибири (на материале двух поселков Красноярского края) // Вестник Российского гуманитарного научного фонда. 2006. № 3(44). С. 221–231.
34. Marian V., Blumenfeld H.K., Kaushanskaya M. The Language Experience and Proficiency Questionnaire (LEAP-Q): Assessing language profiles in bilinguals and multilinguals // Journal of Speech, Language, and Hearing Research. 2005. Vol. 50, № 4. P. 940–967.
35. Witten I.B., Knudsen E.I. Why seeing is believing: merging auditory and visual worlds // Neuron. 2005. Vol. 48, № 3. P. 489–496.
36. Ernst M.O., Banks M.S. Humans integrate visual and haptic information in a statistically optimal fashion // Nature. 2002. Vol. 415, № 6870. P. 429.
37. Lynott D., Connell L. Modality exclusivity norms for 423 object properties // Behavior Research Methods. 2009. Vol. 41, № 2. P. 558–564.
38. Lynott D., Connell L. Modality exclusivity norms for 400 nouns: The relationship between perceptual experience and surface word form // Behavior research methods. 2013. Vol. 45, № 2. P. 516–526.
39. Миклашевский А.А. Перцептивная и пространственная семантика существительных: экспериментальное исследование : дис. … канд. филол. наук. Томск, 2018. 171 с.
40. Ratner B. The correlation coefficient: Its values range between +1/−1, or do they? // Journal of Targeting, Measurement and Analysis for Marketing. Springer. 2009. Т. 17, № 2. С. 139–142.