Российско-американские разговоры о главном. Писатель Анна Неркаги беседует с профессором университета Вирджинии (США) Эдит Клюс
Содержание
Предыстория интервью
Анна Павловна Неркаги - ненецкая писательница, номинированная в 2015 г. на соискание Нобелевской премии по литературе, пригласила нас с Леонидом Петровичем Быковым, профессором Уральского федерального университета, к себе в гости и назвала нашу встречу – встречей на краю земли. Живет Анна Павловна на полуострове Ямал, в Байдарацкой тундре, у отрогов гор Полярного Урала на фактории Лаборовая. От Салехарда, столицы Ямало-Ненецкого автономного округа, до Лаборовой шесть – восемь, а то и десять часов на вездеходе: дорог там нет.
До Лаборовой мы так и не доехали, помешала сибирская язва: на Ямале, в том числе и в Приуральском районе, где живет писательница, был объявлен карантин. Однако встретиться и поговорить с Анной Павловной мы все же смогли в Салехарде, куда она с трудом добралась, чтобы с командой журналистов телерадиокомпании «Регион-Тюмень» поработать над превращением «Мудрых изречений ненецкого народа» в аудиокнигу.
Перед началом поездки никакого особенного смысла в словах А.П. Неркаги о встрече на краю земли мы не вкладывали, ведь «Ямал» в переводе с ненецкого языка и означает конец или край земли. Оказалось, это было нашей ошибкой. На краю земли с Анной Неркаги мы оказались в центре мировых проблем, перед главными вопросами человеческой жизни.
16 августа 2016 г. было записано интервью с Анной Неркаги, в котором, помимо нее, принимала участие Н.В. Цимбалистенко, доктор филологических наук, главный научный сотрудник Научного центра изучения Арктики (Салехард).
17 августа по скайпу состоялась встреча Анны Неркаги с Эдит Уайтхилл Клюс, профессором Университета Вирджинии (США), которая уже несколько лет изучает культуру Сибири. Во встрече участвовали аспирантка Университета Вирджинии С.М. МакЭлени и Н.В. Цимбалистенко.
Разговор о главном: проблема жизни и смерти
Анна Неркаги – Наверное, пришло время, чтобы люди из разных земель имели возможность задаться каким-то одним важным для всех нас вопросом. И если мы не можем встречаться, то хотя бы чтобы мы могли поговорить друг с другом. Мне кажется, людям всей Земли есть о чем поговорить.
Эдит Клюс – И у Вас есть главный вопрос, который Вас интересует, Анна Павловна?
А.Н. – Главный вопрос сегодня, конечно – это отношение к такому уникальному явлению, как смерть. Я призываю всех людей подумать о смерти вообще и о собственной смерти в частности, и принять смерть не только как должное, но и как благо. Потому что смерть – это единственное время, пройдя через которое мы вступаем в совсем другую область – вечности. Я призываю всех людей вовремя подумать о собственной смерти и правильно установить к ней отношение. Не бояться ее, привыкнуть к ней. Я даже советую некоторым людям закрыть глаза и представить собственную смерть в более светлых тонах, чем вы привыкли о ней думать. Видите, какой странный вопрос меня интересует.
Э.К. – Интересно.
А.Н. – Я хочу, чтобы он интересовал не только меня, но всех людей.
Н.Д. – Неожиданные для наших американских коллег вопросы из России.
Э.К. – Философский вопрос. Многие мыслители думали о смерти. Это очень важный вопрос, но интересно, почему именно сейчас Вы его задаете? Почему возник этот вопрос?
А.Н. – Изначально этот вопрос возник потому, что я вижу многих молодых людей, которые умирают не вовремя. В нашем народе не принято умирать не вовремя. В маленьком ненецком народе вообще не принято умирать так, как сейчас умирают. Надо умереть вовремя – говорили наши отцы. И теперь, когда мне уже много лет, я понимаю, что ненцы поставили вопрос правильно – умереть вовремя. Однако я наблюдаю по всей земле иное. Смерть стала для нас настолько обычным явлением, что мы умираем везде, умираем много, умираем плохо и умираем в погибель себе. Мне кажется, что этот вопрос у вас в Америке тоже стоит. Он везде стоит на Земле. Неправильная смерть, самими же людьми организованная.
Э.К. – Это так. Я с Вами согласна, что надо умирать вовремя и со смыслом. Умирать так, чтобы другим людям было лучше, чтобы они жили лучше и более мирно в будущем.
А.Н. – Более мирно и достойно.
Э.К. – И достойно. Но разве наши лидеры об этом думают? Вряд ли.
А.Н. – Лидеры, к сожалению, думают, что они бессмертны. Я думаю, они не задумываются о том, что пройдут через то же самое, что и мы. Я работаю с ненцами и хантами, у меня русских нет рядом уже очень много лет, и когда я тороплю близких, они мне всегда говорят: «В тундре торопится тот, кто спешит умереть». И я останавливаюсь.
Э.К. – Этот вопрос возникает ребром в нашем возрасте. Я помню, когда умирал мой отец, смерть вдруг стала для меня значительной и имела больше смысла. Я видела, как он умирал от рака и как устраивал все свои дела. Мой отец в последний год своей жизни стал лучшим человеком, как мне показалось.
А.Н. – Спасибо вашему отцу за это. Как его звали?
Э.К. – Его звали Джордж. Георгий по-русски. Моя мама на 102-ом году жизни. Ей очень трудно говорить. Она ничего не видит, но у нее внутренняя радость, это удивительно. Мне так жалко ее.
А.Н. – Извините, что мы Вам такой вопрос задали. У Вас мужественная американская мама. Наши ненецкие мамы точно такие же.
Э.К. – Хотите ли вы что-нибудь добавить к этому вопросу?
А.Н. – Я хочу добавить, что я живу в тундре. Я редко выезжаю в город. Мне очень нравится жить там, где я живу. У нас там много неба, воздуха, много всего хорошего, чистого, поэтому я приезжаю в Салехард редко, и я довольна, что у меня есть возможность с другого края Земли передать Вам поклон от ненецкого народа. Я считаю, что любая земля своим основанием имеет, прежде всего, простых людей, которые счастливы или несчастливы, которые бывают больны, которые умирают, то есть это все мы, собственно. Вы живете в Америке, мы живем у себя в маленькой тундре. Мы просто братья, мы родные друг другу, я подобрала точное слово. Я очень люблю простых людей.
Я приглашаю вас приехать – не в Петербург, не в Тюмень, а на свою землю. На «Землю надежды», которая стоит на очень красивых горах. Это ненецкая земля. Мы надеемся и знаем, что Иисус Христос в своем втором пришествии обязательно ступит своею ногой на эту землю. Эта надежда самая главная, она дает нам силы. На этой земле живет очень много детей-сирот и все мы объединены мыслью, что Спаситель придет к нам, и ради этого стоит жить. Я все время своим маленьким детям говорю: «Я не доживу, а вы будете встречать очень высокого гостя».
Мировоззрение Анна Неркаги
Э.К. – Можно ставить Вам другие вопросы, Анна Павловна? По другим темам?
А.Н. – Конечно.
Э.К. – Я начну, потом Сара продолжит. Это может прозвучать немного странно, так что извините меня, если неправильно выражу мысль.
А.Н. – Мой вопрос о смерти тоже звучал странно, поэтому ничего страшного.
Э.К. – В какой момент Вы перестали быть советским писателем и стали писателем нового типа?
А.Н. – Я никогда не была советским человеком и писателем, я даже боюсь, что я не россиянка. Я даже думаю, что я и не землянка, в том смысле, что я не с земли. Я это почувствовала сразу, как родилась. Почувствовала, что я здесь в гостях, и вся моя жизнь здесь похожа на гостевое проживание.
Э.К. – Ясно-ясно, да-да-да.
С.М.МакЭлени – Ваши произведения были переведены на итальянский и французский языки. Я искала в Интернете и не смогла найти ваши произведения на английском языке. Значит, никто не переводил ваши произведения на английский язык? Вы бы хотели, чтобы ваши произведения были переведены на английский язык?
А.Н. – Вы знаете, я не особо горю желанием, чтобы мои произведения были переведены на какой-то другой язык. Я хочу, чтобы они были переведены на совсем иной язык, потому что они написаны не русским, не ненецким языком, они написаны другим каким-то, совсем необычным языком, и их необычность я чувствую. Поэтому меня совершенно не волнует, могут ли мои произведения быть переведены на английский, на итальянский, на французский. Вы понимаете, о чем я говорю?
Н.В. – Думаю, если не пожить здесь, вместе с Анной Павловной, будет почти невозможно перевести ее произведения. Я вижу во французских переводах очень много фактических ошибок.
Н.Д. – Простой пример: как перевести на английский слово «нарты»?
А.Н. – (смеется) Нарты – это ненецкие машины, деревянные, без руля.
Н.В. – Еще один пример, очень смешной. На французский язык слово «нарты» перевели как «танк». И Франция подумала, что Анна Неркаги ездит на танке и стреляет. Или еще: вездеход назвали танком. Пришлось исправлять, чтобы французы не подумали, что Анна Неркаги воюет на войне.
Э.К. – Хорошо, дальше. Человеческая натура – это очень сложная вещь. Как вы считаете, Анна Павловна, может ли она развиваться, эволюционировать? Технически наша цивилизация меняется, это другой вопрос. Но люди во все времена имели, так сказать, свою долю насилия и негативные стороны. Как Вы считаете, человеческая натура может изменяться к лучшему? И как: путем эволюции или революции?
С.М.М. – На нашем факультете мы изучаем русскую культуру и используем разные учебники. Что вы хотите, чтобы американцы знали о ненецкой культуре?
А.Н. – Я сама к любой культуре отношусь не очень хорошо. Я считаю, что все, что мы делаем в области культуры, это все ложь. Мы свою культуру возвели в ранг абсолюта. Это неправильно. Нельзя из культуры, даже если она является совершенной, высокой, делать идола. А человечество превратило все свои собственные культуры в идолов. Нельзя рассматривать собственную культуру отдельно от Бога. Мы вообще Бога выкинули из своего сознания и занялись только собой. И вы тоже выкинули, американцы, все выкинули. Поэтому я еще раз говорю, что когда произносят слово «культура», я чувствую себя не очень уютно. Когда произносят слово «Господь», я чувствую себя уютно, тепло и надежно.
Э.К. – А что такое культура в вашем представлении?
А.Н. – Это вера, превращенная в ложь. Ложь, которая приобрела царственные размеры. Я у Вас спросила о смерти, где у нас культура смерти, где культура бессмертия, где мы приобретаем опыт бессмертия? Придумали себе культуры, прикрываемся этими понятиями. То, что нам нужно, мы совершенно не изучаем. Я все время удивляюсь, почему в школах не преподают искусство смерти? Я все время говорю, что дурак не тот, кто умер, но тот, кто не смог сам себя воскресить. Вот Иисус Христос, умерший и воскресший, он показал нам: «Смотрите на меня, я воскрес, и то же самое должны уметь делать и вы». Я считаю, что люди, что американцы, что русские, занимаются не теми видами искусства. Мы учим детей читать, писать, но это настолько примитивно, настолько преступно по отношению к детям. Я все время возмущаюсь, почему во всех школах мира нет уроков игры? Почему мы не учим детей правильно играть? Я вообще считаю, что мы настолько низко опустились со своими культурами, что ниже некуда.
Э.К. – Это интересно. Вы очень сильно высказались против культуры, но у каждого человека есть своя культура...
А.Н. – Да, ненецкая в том числе. Ненцы никогда не кривляются. У ненцев не положено танцевать. Я не видела ни одного танцующего ненца. И когда я вижу, как мои сородичи изображают танцующего человека, мне становится плохо, и я все время говорю: «Это не культура. Это безобразие». Простите, что я разошлась.
Э.К. – Нет, очень интересно.
А.Н. – Я прошу прощения у всех, кто сейчас меня слушает. Тем не менее, это правда.
Э.К. – В мусульманской культуре, по-моему, не положено танцевать.
А.Н. – Да, у многих людей не положено танцевать. У ненцев, например, даже плакать не положено.
Э.К. – Как-то жалко, если не положено и плакать.
А.Н. – Мне лично говорили, если я плакала, когда у нас кто-то умирал: «Почему ты плачешь? Ты не довольна тем, что Господь установил? Он установил смерть как единственно правильное. А что ты плачешь?» Простите, я разошлась, прошу прощения.
Э.К. – Все это очень интересно, Ваши собственные мысли по этому поводу.
А.Н. – У меня не только мысли, но и действия не... Как это назвать?
Н.Д. – Нестандартные.
А.Н. – Нестандартные.
Э.К. – И слава богу.
А.Н. – Я всю жизнь страдаю от нестандартности.
Э.К. – Анна Павловна, Вы считаете себя в какой-то мере мистиком?
А.Н. – Нет. Терпеть не могу слово «мистик». Есть другое слово, очень хорошее. Слово «пророк» я еще принимаю. И русские люди всегда принимали пророков, хотя и считали, что в своем отечестве их нет. Но «мистика» и «мистик» – это похоже больше на что-то дьявольское. Не нравится мне это слово.
Э.К. – Я так и поняла и думала, что, наверное, Вам это не понравится.
А.Н. – Отвечая на Ваш вопрос о мистике, я посмею Вам сказать, что Даниил Андреев – это тот же самый Данте. И когда он был Данте, он должен был написать «Божественную комедию». А вот когда он был, видите... какие ужасные вещи я Вам говорю, а когда он был Даниилом Андреевым, он написал «Розу мира», ведь «Роза мира» фактически о том же, о чем «Божественная комедия» Данте. Я считаю, что это один и тот же человек.
Н.Д. – Это к вопросу о мистике?
А.Н. – Да, все еще к вопросу о мистике.
Понятия духовного пути и пророчества
А.Н. – Наблюдая современную жизнь, я прихожу к выводу, что сами люди совершенствоваться не будут, они просто погибнут. Я считаю, что без Бога, без веры в него, мы сами не сможем ничего сделать. Единственное, что можем сделать сами – пасть. Это происходит и у Вас в Америке, и у нас в России. И в больших землях, и в малых человек разлагается. Я серьезно утверждаю, что без Бога мы будем только разлагаться и разложимся окончательно и бесповоротно.
Э.К. – А бога Вы определяете как высшую силу и как принцип порядка в мире?
А.Н. – Высшая сила или как ее ни назови. Бог есть Бог.
Э.К. – И это, конечно, вне человечества?
А.Н. – И вне, и над человечеством, везде, целая вселенная. Царь Вселенной. И у него хлопот, кроме нас, очень много. Но мы – его главная боль и забота, он любит того, кого создал. И на сегодняшний день мы, люди, Богу доставляем столько хлопот со своим разложением, как никто во Вселенной. Кто бы мы ни были – американцы, ненцы, ханты или русские. Мы на сегодняшний день главная проблема нашего Господа, Иисуса Христа.
Э.К. – Это, наверное, так. Киты и олени, наверное, не доставляют столько хлопот.
А.Н. – Никто не доставляет столько хлопот, сколько люди. Он серьезно озабочен нашим положением. Очень серьезно озабочен. Это люди должны знать.
Ненецкая культура и культура в понимании А.Неркаги
Э.К. – Можно сказать, что Вы и пророчица, и путешественница по этой земле? У Вас свой духовный путь?
А.Н. – Да, у меня свой духовный путь и конкретное, чуть не сказала, задание. Я должна, подобно Иоанну Крестителю, время от времени нездешним голосом вскрикивать: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное». То же самое я говорю в своих вот произведениях. Я говорю: «Приближается Царство Небесное, скоро придет Спаситель». А мы готовы Его встретить? Мы фактически Его не ждем. Люди не ждут Христа, они ждут кого угодно, только не Христа. Я свою миссию так понимаю, в моих последних произведениях только об этом и говорится. Грядет... грядет Спаситель. Все.
С.М.М. – У меня другой вопрос. Несколько лет назад была экранизация повести «Белый ягель». А как Вы относитесь к экранизации ваших произведений?
А.Н. – Очень плохо отношусь. Я считаю своей ошибкой, что дала разрешение на экранизацию. «Белый ягель» – это один из моих сыновей, они из него сделали уродца.
С.М.М. – Жаль...
А.Н. – Да-да...
Н.В. – Когда мы спорили с режиссером, он сказал: «Анна Павловна, ты родила своего сына, а я рожаю своего». Мы ничего не смогли доказать, и даже икона, которую он нам подарил, упала.
А.Н. – При этих его словах. Говорят, что фильм-уродец в Лос-Анджелесе взял какой-то приз. Я была удивлена и возмущена. По моим понятиям такие уродцы даже в Лос-Анджелесе не могут никакие призовые места занимать.
Н.В. – Международных призов у фильма 18, я посчитала.
А.Н. – Значит, мы сейчас имеем дело с народом, который приветствует таких уродцев.
«Ненцы всегда были христианами»
Э.К. – Хорошо, я возвращаюсь к более духовным вопросам. Вы ненка по происхождению, правильно говорю? Ненцы были первоначально не христианами. Вы сочетаете эти ненецкие начала с христианскими в своем мышлении, в своих произведениях? Или Вы считаете себя только христианкой?
А.Н. – Я всегда считала себя христианкой. С самого первого дня своего рождения. А вообще ненцы – не язычники, они христиане. Они сохранили первоначальную христианскую веру, какой она была во времена Авраама, Исаака. Я изучала историю своего народа и пришла к выводу, что ненцы всегда были христианами. Они стали язычниками тогда, когда была установлена советская власть, которая искала врага в каждом, чтобы столкнуть людей между собой. В результате революционной философии ненцы стали язычниками. А на самом деле язычники – это кто? Это те, кто не соблюдает заповеди Господа. Кто убивает, грабит, лжет, не чтит отца и мать. И когда говорят, что ненцы – язычники, я возмущаюсь. Ненцы – христиане, они сумели сохранить первоначальную христианскую веру тех времен, когда еще не возникло православие.
Э.К. – А что Вы скажете о шаманизме?
А.Н. – Шаманы стали сейчас больше работать на Сатану, а не на Господа. Потому что советская власть, опять же, сделала так, что ненцы не верили своим шаманам. Поэтому те, чтобы утвердиться, стали служить Сатане. Легче всегда утвердиться не в Боге, а в Сатане.
Н.В. – Анна Павловна – из рода шаманов?
А.Н. – Я не из рода шаманов. Мой дед в седьмом поколении родился странным образом. Его нашла девушка у воды, от него пошел наш род. Ненцы в шутку называли нас инопланетянами. Мы не шаманы, не язычники. Мы христиане в первородном состоянии.
С.М.М. – Ваши произведения «Молчащий», «Белый ягель» были написаны на русском языке, а Вы когда-нибудь писали на ненецком?
А.Н. – Никогда не писала на ненецком. Я даже не думаю по-ненецки, я думаю не на русском, не знаю на каком. Думаю так, как думал Бог, когда творил нашу Вселенную. Любой творец всегда думает так, как думал Господь. Если мы начнем думать и действовать, как наш Господь, у нас не будет проблем. Сами же знаете: что вас, американцев, что нас, лишили Бога. А Бога лишили родительских прав по отношению к нам. Многие проживают сейчас безотцовщиной. Если бы мы думали, действовали, как наш Господь, то мы давно обладали бы опытом бессмертия. Единственное, что мы сейчас можем – это позорно умирать, и это от того, что мы – безотцовщина.
Заключение: об авторской школе и финансовой поддержке
Э.К. – У нас заканчивается время. У меня последний вопрос. Что Вы делаете для того, чтобы распространять свое пророчество? Идет ли это через школу?
А.Н. – В своей в авторской школе я преподаю нравственность. Да, нравственность тоже должна преподаваться, как преподается физика, химия, литература, история. Я получила уникальную возможность в своей авторской школе преподавать нравственность по своим программам. Их очень много для детей разного возраста. В нашем мире преподается безнравственность. Значит, должен быть обратный процесс. Нравственность тоже должна преподаваться. Вот этим я и занимаюсь. А как – это очень долгий разговор.
Э.К. – А сколько у вас там учеников?
А.Н. – У нас учеников в среднем 50 человек. Это дети разного возраста. У нас маленькая школа.
Н.В. – Мы авторские программы Анны Павловны распространяем по всему Ямало-Ненецкому округу. Она написала много программ.
А.Н. – По крайней мере пытаемся.
Н.Д. – Назовите хотя бы одну. Какие авторские программы?
А.Н. – Есть программа для детей четвертого класса «Легенды и предания». Есть творческая программа, посвященная песенкам и загадкам ненцев.
Э.К. – Ясно.
А.Н. – Но, правда, легенда превращена...
Н.Д. – В современную интерпретацию?
А.Н. – Не в современную интерпретацию, а в божественную интерпретацию.
Э.К. – А поддержка у Вас со стороны православной церкви есть? Кто Вас поддерживает финансово?
А.Н. – Никто нас финансово не поддерживает. Я финансирую свой проект сама. Я поняла, что если ты хочешь что-то в этом мире проповедовать, ты обязана к этой своей идее на собственные деньги приделать ножки и ручки, чтобы то, что ты придумала, было жизнеспособно и действенно. Мы создали не только школу, мы построили целый город. В одном этом только маленьком городке у нас три церкви. В Салехарде одна действующая церковь. А в нашем маленьком городе – три действующих церкви. Это о чем-то говорит?
Э.К. – Да.
Э.К. – Хорошо. У нас больше нет вопросов, а у Вас есть вопросы к нам?
А.Н. – Вопросов нет, но появилось к вам хорошее чувство. Я, правду говоря, боялась, что разговора не получится. Но у меня появилось к Вам чувство потому, что в ваших вопросах я вижу очень большой интерес, даже не ко мне, а ко всему хорошему, что у нас с вами в жизни есть. Я теперь Вас, Эдит, понимаю как родного человека. Я знаю, что в Америке у меня есть не только Барак Обама, есть еще Эдит, профессор.
Э.К. – Не Хиллари Клинтон?
А.Н. – Ох, не Хиллари уж конечно, и не Трамп! Но уж лучше пусть Трамп, а не Хиллари. Все. Уже в политику ушли, давайте уйдем от нее. Бог вам даст того президента, который сейчас вам нужен.
Э.К. – Не будем говорить о политике. Давайте сохраним какое-то хорошее чувство от нашего общения.
А.Н. – Дай Вам Бог здоровья!
Э.К. – И Вам также! До следующей встречи!
А.Н. – До следующей встречи, на нашей земле.
Э.К. – Через год, да? Очень хорошо, будьте здоровы, пожалуйста. До свидания и спасибо!
17.08.2016 Салехард
Н.П. Дворцова, д.филол.наук, проф. Тюменского государственного университета
Литература
- Неркаги А.П. Собр. соч. в 2 т. Тюмень, 2017. Т.2. С. 260 – 274.
