Редъярд Киплинг
Содержание
Творческая биография
Редъярд Киплинг (Joseph Rudyard Kipling, 1865–1936) – английский писатель, поэт и новеллист. Киплинг с детства увлекся литературой и начал писать. Когда ему исполнилось 17 лет, Киплинг устроился на работу помощником редактора в «Гражданскую и военную газету», выходившую в Лахоре (Британская Индия), где и публиковал свои первые стихи и рассказы. В 1888 г. опубликован первый сборник прозы «Простые рассказы с гор» (Plain Tales from the Hills, 1888), а затем и сборник рассказов «Три солдата» (Soldiers Three, 1888)и др.). В 1892 году Киплинг женится, в том же году уезжает с женой в США, где живет до возвращения в Англию в 1896 году. В этот период он выпускает сборник стихов «Песни казармы» (Barrack-Room Ballads, 1892), пишет «Книгу джунглей» (The Jungle Book, 1894) и «Вторую книгу джунглей» (The Second Jungle Book, 1895). Новеллист произвел на викторианскую Англию сильное впечатление своими весьма необычными рассказами, сочетавшими привычный экзотический колорит Востока с непривычными образами героев – людей скромного социального статуса либо индусов, чья психология оставалась для англичан загадкой. Непривычен был и язык его рассказов: английский писатель смело использовал сказовые формы и внелитературные элементы (язык улицы, сленг, профессиональный жаргон). В 1899 г. Киплинг проводит несколько месяцев в Южной Африке, после чего выходит роман «Ким» (Kim, 1899), который считается одним из лучших романов писателя. В Африке он начинает подбирать материал для новой детской книги «Просто сказки» (Just So Stories, 1902).
В этом же году Киплинг перебирается в Англию, где он пишет свои знаменитые книги «Пак с Холмов» (Puck of Pook’s Hill, 1902) и «Награды и феи» (Rewards and Fairies, 1902) – сказки Старой Англии, объединённые рассказчиком – эльфом Паком, взятым из пьес Шекспира. По мнению Д.М. Урнова, Киплинг становится «влиятельнейшей из стилистических сил, выдвинутых на рубеже XIX–XX веков английской литературой» [1]. Киплинг первым из англичан получил Нобелевскую премию по литературе. Вслед за этим университеты Торонто, Парижа, Афин и Страсбурга также проявили уважение к необыкновенному таланту Киплинга, удостоив его своих высших наград. Киплинг являлся обладателем почетных степеней Кембриджского, Оксфордского, Даремского и Эдинбургского университетов. Его произведения по праву считаются жемчужиной мировой классики.
Творчество Редьярда Киплинга в сибирской периодике рубежа XIX−XX вв.
В России о Киплинге заговорили с начала 1890-х гг., практически одновременно с пришедшей к нему популярностью на родине. Первые русские критики Киплинга, во многом основываясь в своих суждениях на мнении зарубежных исследователей, формировали русский миф о нем как о «певце экзотического Востока», писателе-демократе, продолжателе традиций Диккенса [2]. Во время англо-бурской войны, обострившей отношения России и Британии и заставившей думать о возможном столкновении интересов двух держав, этот миф претерпел определенную трансформацию. Русская рецепция Киплинга преломлялась через идеологические установки: писатель перестал быть экзотическим художником. То, что еще вчера воспринималось как экзотика, теперь звучало как апология империализма. Русские периодические издания клеймили Киплинга – выразителя стремлений британского джингоизма, обвиняли его в ненависти к России. «Скороговоркой отдавая дань его литературной одаренности, Киплинга всегда будут отлучать от общечеловеческого контекста» [3].
Литературная критика
Томская рецепция Р. Киплинга развивалась в русле общероссийских тенденций, обусловленных событиями англо-бурской войны и внешней политикой России по отношению к Британии. Первым критическим заметкам о Р. Киплинге, появившимся в томской периодике вскоре после окончания англо-бурской войны, присущи настроения, свойственные всей дореволюционной российской киплингиане. Эти публикации принадлежали постоянному автору рубрики «Библиография», подписывавшемуся криптонимом «Л.С.». В заметке, опубликованной в № 168 [1] «Сибирской жизни» за 1902 г., критик, сообщая о сборнике Киплинга «По склонам Нагорья и трущобам Калькутты», очень сдержан в своих оценках. Осторожно признавая автора остроумным рассказчиком, он, тем не менее, увидел у него высокомерное отношение к туземцам как к низшей расе. Сомнению подвергалась и достоверность описываемых Киплингом событий: критик уличал его в идеализации реального положения дел в английской колонии, сотрясаемой голодовками и возмущениями местного населения. Подводя итог, томский автор выражал сомнения, что Киплинг мог бы заинтересовать сибирского читателя: «Даже тонкий юмор писателя, будучи полным намеков на индийские условия, вряд ли мог бы быть оценен по достоинству». Любопытно, что в библиографической заметке в № 107 [2] «Сибирской жизни» за 1903 г. тот же критик высказывал явно противоположную точку зрения. Рассуждая о Киплинге как о выразителе империалистических интересов Англии, он, тем не менее, признавал, что в своих ранних рассказах писатель выступал как искренний защитник интересов индийских туземцев. «В рассказах об индийской жизни, – писал «Л.С.», – сочувствие Киплинга полностью на стороне угнетенных англичанами индусов».
Наиболее заметной публикацией, в целом обобщающей отношение томской критики к Р. Киплингу, стал «портрет» писателя, вошедший в небольшой цикл литературных миниатюр П.Н. Бражникова, посвященных западноевропейским писателям, опубликованный в № 26 [3] «Сибирской жизни» за 1909 г. Своеобразную «портретную галерею» томский критик предваряет просветительской установкой: вызвать у провинциального неискушенного читателя желание глубже познакомится с бесспорно талантливыми современными западноевропейскими авторами. По замыслу Бражникова, в миниатюрах были представлены писатели от каждой крупной европейской державы, обладающие огромной популярностью, наиболее ярко отражающие национальные литературные тенденции и способные объединить вокруг себя молодых литераторов. Англию в этом списке представлял Р. Киплинг. «Писатель в пространстве, писатель-путешественник», по мнению критика, Киплинг – высокоодаренный автор, к достоинствам которого можно причислить глубокую наблюдательность, неподдельный юмор и глубокие знания. В отличие от «Л.С.», увидевшего в рассказах Киплинга идеализацию реальности, Бражников не подвергал сомнению достоверность экзотичных картин, созданных английским писателем, и, более того, видел в этом художественный прием: роскошь и сочность красок экзотической природы Индии нужны, чтобы показать ужасающую бедность простого народа. Категорическое неприятие встречает у Бражникова шовинизм Киплинга. Талант писателя, поставленный на службу узконациональным интересам, критик противопоставлял «всечеловечному» гению Л.Н. Толстого, а «реки крови и море трупов» последних киплинговских произведений – «тихому голосу из Ясной Поляны, пытающемуся донести до мира мысль о том, что Бог не в силе, а в правде». В заключение критик писал: «Талант Киплинга остается только громадным прожектором высокой культуры, направляющим свои яркие лучи на широкое пространство. <…> Он слишком ярко светит, от него не ускользнет ни одна мелочь, <…>, но этот талант не греет. Он демонстрирует только несокрушимую силу Англии, холодную в своем великолепии». Таким образом, можно заметить, что для томских критиков общественная позиция Киплинга и в этот период не заслонила ни его талант как писателя, ни гуманистический пафос его «индийских» рассказов. Уже сами попытки оценивать явления мировой литературы, не стесняясь своего самобытного взгляда, свидетельствуют о достаточно высоком уровне культурного развития сформировавшейся сибирской интеллигенции.
Переводы
В 1903 г. «Сибирский вестник» поместил на своих страницах переводы трех новелл из первого сборника Р. Киплинга «Простые рассказы с гор» (Plain Tales from the Hills, 1888). Две новеллы – «Мухаммад Дин» (The Story of Muhammad Din, 1886) (опубликована в № 194 [4] «Сибирского вестника» за 1903 г.) и «Лизбет» (Lispeth, 1886) (опубликована в № 197 «Сибирского вестника» за 1903 г.) – были уже известны русским читателям, новелла «Самообман» (In Error, 1887), опубликованная в № 197 [5] «Сибирского вестника» за 1903 г. ранее не переводилась. Личный опыт журналистский работы позволил Киплингу удачно синтезировать в новеллах элементы газетного репортажа и художественного вымысла: в свои рассказы, напоминающие небольшую газетную зарисовку, он вводит множество реальных и вымышленных географических названий, одинаково неизвестных читателю, диалектной и профессиональной лексики, описания деталей местного быта. Тем самым Киплинг создает ощущение объективности и достоверности описываемого им мира. Его новеллы органично «вливались» в беллетристический раздел томской газеты, где нередко публиковались этнографические и бытописательные очерки местных авторов. С другой стороны, привлекательным было уже само имя автора, особенно если учесть, что англо-бурская война закончилась всего год назад. В это время все газеты, включая и томские, заполнялись разнообразными публикациями о Трансваале, бурах, военных операциях англичан в Африке. Российское общество единодушно выступило на стороне небольшого африканского государства и горячо осудило захватническую политику Британской империи. Как и центральные издания, томские газеты последовательно формировали у читателя негативный образ Великобритании. Действия англичан назывались «неслыханным варварством», «политикой чемберленовского шовинизма», «возмутительным убийством», «фатальной, самоубийственной войной», «насильственными мерами»; англичан характеризовали как «мерзавцев», а Чемберлена как «злого гения английского империализма» [4]. Колониальные притязания Британской империи сталкивались со встречными интересами империи Российской, в сферу которых попадает прежде всего Индия. Средства массовой информации последовательно подготавливают русского читателя к мысли о неизбежности столкновения между двумя державами на этой почве: на страницах журналов читателя интригуют историческими справками о походах в Индию, публикуя разнообразную информацию социально-культурного характера. В таком геополитическом контексте восприятие творчества Киплинга трансформируется: теперь для русской общественно мысли Киплинг-демократ периода «индийских» рассказов отделен от Киплинга – «певца британского джингоизма». Таким образом, появление томских переводов из Киплинга в «Сибирском вестнике» можно рассматривать как отголоски общероссийских настроений, что подтверждается и выбором новелл, раскрывающих тему двуличности английской морали и ценности самобытной культуры Востока.
Переводы новелл выполнены для томской газеты одним из старейших сотрудников сибирской прессы, этнографом А.К. Ордынским. Подчеркивая экзотичность произведения, томский переводчик сохранил в тексте часть наиболее яркой культурно-специфической лексики, придающей тексту сходство с газетным очерком и создающей у читателя эффект «погружения» в чужой топос: «сагиб», «будмаш», «pahari», «memsahib». Вместе с тем необходимо заметить, что культуронимы сообщаются читателю дозировано. Томский переводчик явно избегает перегруженности текста лингвострановедческой информацией, которая потенциально может затруднить понимание смысла. В большей степени адаптированными предстают и образы киплинговских героев. Выбранная переводчиком стратегия наиболее ярко проявляется в способах передачи индивидуальных речевых характеристик персонажей, в силу чего образы киплинговских героев в томском переводе предстают несколько сниженными, поскольку переводчик приспосабливает их к шаблонному представлению о том, какими должны быть, к примеру, малообразованный слуга-туземец и бедная девушка, обманутая мужчиной. Иначе в переводе звучит и голос рассказчика. У Киплинга сжатое и бесстрастное повествование опирается на объективный материал (факты и события), а не на субъективные чувства и эмоции, которые присутствуют на имплицитном уровне. У Ордынского же они подвержены экспликации, что заметно искажает сдержанный, мужественный стиль оригинала. В томском переводе также переданы и даже усилены те синтаксические элементы, которые помогают создать иллюзию устного рассказа. Так, обращение к гипотетическому собеседнику/слушателю в оригинале трансформируется в переводе в прямые вопросы, расширяется пласт эмоционально-оценочной лексики. Подобные распространения приводят к тому, что повествователь в переводе наделяется функциями, которых он не имеет в оригинальном тексте – он начинает открыто осуждать или поддерживать героев. Таким образом, обращение томского переводчика к «индийским» рассказам Киплинга было созвучно интересу к экзотике, этнографическим и бытописательным деталям. Однако экзотический колорит в томских переводах сохраняется только отчасти на лексико-семантическом уровне, в то время как на уровне описания характеров оригинал подвергается значительной адаптации.
В.Н. Горенинцева
Библиография сибирских газет
1902
Л.С. Киплинг, Р. По склонам Нагорья и трущобам Калькутты (пер. с англ.) [рецензия] // Сибирская жизнь. – 1902. – № 168 (3 августа). – С. 5. (Подпись «Л.С.»)
1903
Л.С. Киплинг, Р. Рассказы-сказки (пер. с англ.) [рецензия] // Сибирская жизнь. – 1903. – № 107 (22 мая). – С. 3.
Киплинг, Р. Мухаммад Дин (пер. с англ.) / Р. Киплинг // Сибирский вестник. – 1903. – № 194 (8 сентября). – С. 2. Пер. Х. Ныдро [А.К. Ордынский]
Киплинг, Р. Лизбет (пер. с англ.) / Р. Киплинг // Сибирский вестник. – 1903. – № 197 (3 сентября). – С. 2–3. Пер. Х. Ныдро [А.К. Ордынский].
Киплинг, Р. Самообман (пер. с англ.) / Р. Киплинг // Сибирский вестник. – 1903. – № 197 (12 сентября). – С. 3. Пер. Х. Ныдро [А.К. Ордынский].
1909
П. Николаев (Бражников, П. Н.) Литературные портреты / П.Н. Бражников // Сибирская жизнь. – 1909. – № 26 (1 февраля). – С. 1.
Литература
- Урнов Д.М. Реальная и мнимая «объективность» в стиле Джозефа Конрада // Типология стилевого развития XIX в. М., 1977. С. 465–466.
- Дионео. Киплинг // Русские ведомости. 1894. 30 сентября. № 270. С. 2; Венгерова З. Киплинг // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 82-х т. СПб., 1895. Т. XV. С. 84-85.
- Красильников А.Г. След беззаконной кометы на русском небосводе (Киплинг в до- и послереволюционной России) // Литературные связи и литературный процесс. Ижевск, 1992. С. 200.
- См. об этом: Саржина О.В. Образ Англии в томской периодике периода англо-бурской войны // Европейская литература в зеркале сибирской периодики конца XIX – начала XX вв. Томск, 2009. С. 81–89.
